СЕРГЕЙ ГАЛАНИН, солист группы "СерьГа": "Не делай другим того, чего не хотел бы испытать сам". Очень давно эти слова сказал старик Конфуций, и с ним трудно не согласиться. Тема сегодняшней передачи – "Принудительное лечение". С нами в студии специалист широкого профиля в медицине и не только, наша надежда и опора, доктор Яков Бранд.

ЯКОВ БРАНД: Здравствуйте. А также народный певец Советского Союза, практически бременский музыкант, Сергей Галанин.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Огромное спасибо Шуре и Леве из "Би-2" за то, что вы с нами.

ЯКОВ БРАНД: А также у нас в гостях специалисты и эксперты по интересующему нас сегодня вопросу. Вы также можете звонить к нам в студию, если у вас есть свое мнение или вопрос. Телефоны указаны внизу экрана.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Выходите на связь с нами через Интернет – www.narkotiki.ru. или на сайт нашей программы www.coma.ru.

ЯКОВ БРАНД: У нас с вами есть сегодня сюжет. Давайте посмотрим

ЯКОВ БРАНД: Сегодня нам хотелось бы обсудить вопрос, как надо лечить наркоманов. То ли ждать, когда они сами к нам обратятся, то ли все-таки принуждать их к лечению, или, как говорят специалисты, определять им меру принудительного лечения. Как ты считаешь, Сережа?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Мне кажется, никогда не стоит принуждать человека. Человек под воздействием силы становится другим. По-моему, это дело добровольное.

ЯКОВ БРАНД: Но, может быть, он таким образом станет лучше? Ведь здоровым быть лучше?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Не знаю. Трудно ответить. Хотелось бы услышать мнение специалистов на этот счет.

ЯКОВ БРАНД: Уважаемые специалисты, как вы считаете, меры принудительного лечения имеют право на жизнь, или нет?

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН, психиатр-нарколог: Почему нет? Эти меры имеют право на жизнь, потому что эта норма существует в законодательствах всех развитых стран мира. Другое дело, что сейчас мы несколько не так, как мне кажется, сформулировали вопрос. Нельзя говорить о принудительном лечении. Врач вообще, по моему мнению, не должен принуждать. Речь идет о тех мерах, которые направлены на то, чтобы создать у человека мотивацию для лечения. Эти меры можно применять только к тем больным, чье поведение представляет угрозу для них самих и для общества.

ЯКОВ БРАНД: Понятно, спасибо, а что думают сегодняшние идолы нашей рок-культуры по этому вопросу? Пожалуйста, Лева.

ЛЕВА: К сожалению, я еще пока не отец, но думаю, что если бы я узнал, что мой ребенок – наркоман, я думаю, что в этом случае было бы очень здорово вылечить его принудительно тогда, когда он еще не имеет своего мнения и попался на удочку этого кайфа. Наверное, с этой точки зрения, я как бы "за". С другой стороны, я не понимаю, что такое принудительное лечение. Как можно человека вылечить, если он сам этого не хочет? В общем, правильно, наверно, делать это только в том случае, если он представляет какую-то угрозу для общества. Во всем остальном, мне кажется, это лечение просто не пойдет на пользу, и после такого лечения человек опять вернется к этой теме.

ЯКОВ БРАНД: Извините, я вас перебью. Вы понимаете, что каждый наркоман, даже если он социально не опасен, втягивает с собой в наркоманию еще 5, 10, 15, 20 людей, и, может быть, среди них будет действительно ваш ребенок.

ЛЕВА: Да, есть такая проблема. Я согласен, что, как бы не говорили о том, что эта проблема может быть в какой-то момент решена по голландскому образцу, где пытаются легализовать какие-то наркотики, в любом случае всегда есть опасность, что человек может зависнуть на каких-то тяжелых наркотиках. Естественно, что очень многие, когда садятся на наркотики, падают на дно, и им хочется какой-то компании. То есть, человек попадает в состояние одиночества, и ему нужен кто-то еще, кто вместе с ним будет лежать на дне.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Ты это знаешь на собственном жизненном опыте, или тебе об этом сказали друзья? Или друзья друзей?

ЛЕВА: Скажем так, друзья.

ЯКОВ БРАНД: А вы как считаете, Шура? Можно ли лечить людей, не будем сейчас углубляться в другие темы, насильно?

ШУРА: Вы понимаете, мне очень тяжело судить. Помните, в России были ЛТП, лечили алкоголиков. Это никому не помогло. Принудительное лечение это очень спорная штука, точно так же, как принудительное лечение от курения. Допустим, я какое-то время курил, потом решил, что не буду курить и перестал. Принудительно себя лечить это...

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Особенно, если речь идет о взрослом человеке, не ребенке, а человеке, который чего-то уже понимает в этой жизни. Как его можно заставлять лечиться?

ЛЕВА: Есть очень много проблемных семей. Дети попадают на улицу. За границей сейчас героин стоит просто копейки, дешевле, чем бутылка водки. Естественно, что очень часто человеку кажется, что в жизни нет никаких просветов и перспектив.

ЯКОВ БРАНД: То есть, вы все-таки за то, чтобы этих людей лечить, мы сейчас не будем вдаваться в тонкости, а скажем просто "да" или "нет". Детей надо лечить насильно, правильно?

ЛЕВА: Да.

ЯКОВ БРАНД: Одну секунду, у нас есть звонок.

На линии Андрей, 17 лет:

АНДРЕЙ: Алло доброй ночи.

ЯКОВ БРАНД: Добрый вечер. Говорите, вас плохо слышно.

АНДРЕЙ: Алло, вы собираетесь тратить деньги из бюджета на лечение наркомании. Ну а вы понимаете, что если сам человек не хочет, он не будет этим делом заниматься.

ЯКОВ БРАНД: Чуть погромче, пожалуйста.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Не лучше ли позаботиться о зарплате учителям, врачам.

ЯКОВ БРАНД: Чуть погромче.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Все понятно.

ЯКОВ БРАНД: То есть, не надо тратить деньги на лечение наркоманов, надо платить деньги учителям и врачам. Правильно я понял?

АНДРЕЙ: Да.

ЯКОВ БРАНД: Понятно. Отец Анатолий может нам что-нибудь сказать по этому поводу?

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ БЕРЕСТОВ, руководитель Душепопечительного центра во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского: Мне кажется, что сама постановка вопроса принудительного лечения несостоятельна. Насколько известно, наркомания неизлечима. Нет ни одного медицинского способа излечения наркомании. А если она неизлечима, то о каком принудительном лечении мы можем говорить. В конце декабря прошлого года в Москве состоялась всецерковная конференция по проблемам наркомании. На этой конференции вместе с Патриархом целый день сидели в президиуме бывший тогда председателем Совета безопасности Сергей Иванов, министр здравоохранения России, министр образования России, заместитель министра юстиции, заместитель министра внутренних дел. Так вот, министр здравоохранения России заявил, что врачи не в состоянии лечить наркоманию, а вот церковники могут спасать этих больных. Так что вопрос о том, излечима ли наркомания или нет, на высоком уровне решен. Об этом же говорил и бывший тогда председателем Совета безопасности Сергей Иванов.

ЯКОВ БРАНД: Спасибо, отец Анатолий. Я думаю, что Алексей Валентинович может прокомментировать эту историю. У меня есть своя точка зрения, и сейчас мы вам...

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: С биологической точки зрения я совершенно согласен с отцом Анатолием, в том, что наркомания неизлечима. Это общемировой научный факт. Так же, кстати, неизлечим и алкоголизм. И наша задача – не устранить необратимую биологическую поломку, которая случается вследствие употребления наркотиков и которую устранить уже невозможно, а создать для личности такие условия, чтобы вернуть ей хотя бы частичное здоровье, то есть, мобилизовать те ресурсы личности, которые позволяют человеку находиться в состоянии ремиссии, которая может длиться и год, и два, и три, и месяц, и 10 лет, и всю жизнь.

ЯКОВ БРАНД: Длительной ремиссии, я хочу объяснить нашим зрителям этот термин – длительного отсутствия симптомов болезни.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Да. Но биологического выздоровления не происходит, если этот субъект сталкивается с наркотиком, симптоматика у него возрождается. Существует, правда, одно "но", чисто медицинские меры, чисто психологические меры, чисто психотерапевтические меры оказываются бессильны для лечения наркомании, потому что природа наркомании не только биологическая, не только социальная, но и духовная. Вне всякого сомнения, что реабилитационная работа с этими пациентами, коррекция духовной сферы, в России существенно лучше происходит в лоне русской православной церкви. И те результаты, которых достигают православные реабилитационные центры, совершенно очевидно являются очень хорошими для тех лиц, которые сознательно обращаются к вере в Бога. Но вопрос принудительного лечения стоит несколько другой гранью. Здесь есть путаница в терминах: есть меры принуждения, есть меры мотивации больного на лечение. Вот в Соединенных Штатах, например, практикуется лечение вместо наказания.

ЯКОВ БРАНД: Одну секунду, мы сейчас продолжим.

АЛЕКСАНДР БАРАННИКОВ, депутат Государственной Думы: В отношении кого мы говорим о принудительном лечении? В отношении потребителей-наркоманов, а ведь их 3 миллиона! Если мы каждого человека, кто состоит на учете в наркологическом диспансере, будем подвергать принудительным мерам лечения, мы вернемся с вами в 1937 год. Если мы говорим о том, чтобы заменять уголовное наказание мерами принудительного лечения, то об этом можно говорить, потому что арест – это хуже, чем принудительное лечение, так же как штраф лучше, чем административный арест, а исправительные работы лучше, чем лишение свободы. Вот для тех лиц, кто попал, кто преследуется по закону, кому грозит лишение свободы, возможно было бы заменять лишение свободы принудительными мерами лечения, это оправдано. А в отношении людей, которые состоят на учете – это не решение проблемы.

ЯКОВ БРАНД: Мое глубокое убеждение – я его представляю на общий суд, – что каждый наркоман, каждый наркоман, является социально опасным лицом. Каждый, кто употребляет наркотики, представляет угрозу для общества, потому что он вовлекает в эту ситуацию других людей, потому что он должен добывать деньги на это, воруя у своих родителей, обкрадывая автомобили, и так далее, и тому подобное. К сожалению, мне пришлось одно время заниматься наркоманами, немножко поучаствовать в теме, и я могу вам сказать, что это люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы добыть себе деньги на дозу.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Каков в таком случае смысл нашей передачи?

ЯКОВ БРАНД: Сейчас я объясню. Я надеюсь, что мы убережем хотя бы кого-то от того, чтобы он попробовал наркотики. Вот для меня...

ЛЕВА: Честно говоря, возникает соблазн, почему же об этой теме так часто говорят?

ЯКОВ БРАНД: Потому что каждый принимающий наркотики потенциальный самоубийца. Он может стать убийцей для того, чтобы найти себе дозу, и потенциальным самоубийцей. Применяя наркотики, он прямо идет к самоубийству.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Значит, вообще вся наша сегодняшняя передача под названием "Принудительное лечение" бесперспективна?

ЯКОВ БРАНД: Почему бесперспективна? Каждый имеет право высказаться. Есть точка зрения, что таких людей надо лечить принудительно. Сегодня против человека, которого ловят с дозой, возбуждается уголовное дело. Я лично считаю, что, поскольку они социально опасны, а принудительно лечить никого не надо, надо создавать некие поселения, называть их, простите меня отец Анатолий, например, скиты, и изолировать в них наркоманов от общества. А уж там пусть живут как им угодно, хотят лечиться, пусть лечатся, не хотят – не надо.

ЛЕВА: Это нацизм какой-то...

ЯКОВ БРАНД: Как в советское время выписывали человеку справочку, он приходил в больницу, ему кололи дозу, вот там пусть это и делают, но изолировать общество от наркоманов просто необходимо. Вы можете смеяться, можете – нет. Когда у вас будут дети, вы поймете, о чем я говорю.

АЛЕКСАНДР БАРАННИКОВ: Доктор, вы сказали страшную вещь. Вы сказали, что ради спасения одного человека вы готовы пожертвовать многими жизнями и многими судьбами.

ЯКОВ БРАНД: Извините, я говорю ни об одном человеке, я говорю о том, что сегодня наркомания представляет угрозу национальной безопасности любой страны, любой, и я предлагаю не заставлять их пилить лес или строить дороги, я предлагаю создать им там комфортные условия жизни. Если они хотят там получать наркотики – пусть получают. Как в Амстердаме можно прийти и купить наркотики, хотя они сейчас от этого отказываются. А кто хочет лечиться, пусть изъявит желание и лечится.

АЛЕКСАНДР БАРАННИКОВ: Доктор, вы противоречите сами себе. Вы говорите, что вы, с одной стороны, за легализацию наркотиков, но тут же говорите о том, что всех наркоманов необходимо изолировать.

ЯКОВ БРАНД: Я категорически против легализации наркотиков в обществе.

АЛЕКСАНДР БАРАННИКОВ: Если они хотят, пусть употребляют – это ваши слова.

ЯКОВ БРАНД: У себя там, за забором.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Давайте послушаем мнение юриста, друзья.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Я просто хочу вмешаться в дискуссию и сказать пару слов перед тем, как передать микрофон юристу.

ЯКОВ БРАНД: Да, будьте любезны.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Очень коротко. Мне бы хотелось расставить точки над i по поводу принудительного лечения. Речь о принудительном лечении всех больных, употребляющих наркотики не идет. Речь идет о мерах принуждения к лечению только тех лиц, которые либо совершают преступления, либо ведут асоциальный и паразитический образ жизни.

ЯКОВ БРАНД: Я считаю, что они все такие.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Вы понимаете, в чем все дело? У нас здесь есть двойственность. Мы должны гуманно и бережно относиться к наркоману как к больному человеку, но мы должны крайне негативно относиться к наркомании как к опасному и тлетворному общественному явлению. И маленькая ремарка по поводу ЛТП. Я думаю, что здесь виноваты средства массовой информации, и некоторое незнание проблемы. В лечебно-трудовые профилактории помещались только пьяницы, которые ведут паразитический образ жизни и которые допускают а – и антисоциальные тенденции. Что это такое? Бьет участкового, издевается над женой, избивает ребенка. К такому человеку нужно применять меры принуждения? Я думаю, что все в студии, в том числе и представители Государственной Думы, скажут, что нужно.

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНОУСОВ, адвокат: Моя точка зрения заключается в том, что есть ситуация, когда можно применить термин "принудительно-добровольное лечение". В каких случаях? Я имею в виду ту категорию осужденных, которые были впервые привлечены к уголовной ответственности за незначительное хранение наркотических средств, в небольших размерах, и они оказались за решеткой. Если этим лицам предложить выбор: или же вы будете привлечены к уголовной ответственности и отправлены в колонию, или же вы дадите согласие, и письменное согласие и ваших родственников, и будете лечиться, тогда я уверен, большинство...

ЯКОВ БРАНД: Он скажет, что я буду лечиться, подпишет вам 10 бумаг и не будет лечиться.

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНОУСОВ: Большинство из них, конечно, согласятся, и будут лечиться. Но на сегодня такой альтернативы нет, законодательство нам ее не предоставляет. Поэтому десятки тысяч молодых людей, будем говорить, гноятся в этих колониях, которые как будто специализированы на лечение. На самом деле это фикция, это для галочки, никакого там лечения нет, и это все делается для отчета, все это ...

ЯКОВ БРАНД: Извините, я вас перебиваю. Я предлагаю не делать колоний, не надо тюрем, надо сделать поселения. И если люди хотят применять наркотики, то, Бога ради, пусть применяют, а те, кто хотят лечиться там, за забором, пусть лечатся. И вот когда они пролечатся, пусть выходят.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Все, что вы говорите это конечно, правильно, но хотелось бы послушать парня по имени Андрей, который реально проходил курс такого лечения.

АНДРЕЙ: Я полгода находился на принудительном лечении, и я не вижу смысла именно в таком лечении, какое оно есть на сегодняшний день. Принудительное лечение, по-моему, не поможет никому, потому что, находясь на лечении, люди думают только об одном, где взять наркотики.

ЯКОВ БРАНД: И находят их там?

АНДРЕЙ: Безусловно. Если есть деньги, там можно их реально найти. А после выхода я уже на второй день могу начать колоться. По-моему, принудительное лечение никому не поможет.

ЯКОВ БРАНД: Ну а не принудительное, но, назовем его так, "изолированное" лечение вам больше нравится или нет?

АНДРЕЙ: Я не понимаю, как можно изолировать целое общество.

ЯКОВ БРАНД: Нет, это не общество. Допустим, человек совершил незначительное преступление, его закрывают в прекрасный санаторий, но он закрытый. Есть только охрана по периметру. Делайте, что хотите. Хотите колоться – колитесь, хотите лечиться – лечитесь.

АНДРЕЙ: По-моему это просто нереально создать.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: А кто будет спонсировать эту территорию?

ЯКОВ БРАНД: Государству дешевле содержать такую территорию, чем лечить потом кучу наркоманов.

АНДРЕЙ: Нет, у нас, по-моему, слишком много наркоманов. Государству просто не хватит денег. Официальная статистика сильно занижена.

ЯКОВ БРАНД: Понятно. А что делать тогда, что делать? Как вы считаете, что делать?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Мужики, вот доктор предложил интересную идею. С одной стороны она попахивает какой-то страшной колючей проволокой и вышками по периметру, с другой стороны, может быть, она похожа на какой-то сказочный остров...

ЯКОВ БРАНД: Утопия такая...

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: ...где создается новое государство.

ЛЕВА: Нет, это утопия. Наркотики вообще, это очень старая история. Сейчас с ними принудительно пытаются сражаться. Вообще, в принципе, по-моему, мир сколько существует, столько существуют наркотики. Если социальная среда заставляет многих людей обращаться к наркотикам, то, может быть, действенное средство это просто, например, чтобы вероятность достать их была очень небольшой.

ЯКОВ БРАНД: То есть, вы предлагаете просто ужесточить меры против распространения.

ЛЕВА: Я не знаю, как на государственном уровне эти вопросы решают...

ЯКОВ БРАНД: Я понимаю, я просто спрашиваю ваше мнение.

ЛЕВА: В любом случае мне такая идея кажется более реальной нежели, например, заключать кого-то за колючую проволоку.

ЯКОВ БРАНД: Давайте заодно сейчас посмотрим сюжет.

ЯКОВ БРАНД: Вот пример – мать хочет посадить своего сына за решетку. Вы готовитесь стать отцом. Я сейчас немножко надавлю на вашу болевую точку. На секунду, не дай Бог, представьте себе, что ваш мальчик стал наркоманом.

ЛЕВА: Не хочется так категорично к этому вопросу подходить.

ЯКОВ БРАНД: К сожалению, о наркотике нельзя говорить иначе.

ЛЕВА: Я могу просто рассказать виденную мной в жизни историю, у меня есть знакомые, сын и отец вместе курят траву. Не тот, ни другой по жизни абсолютно не наркоманы.

ЯКОВ БРАНД: Это они так думают, и вы так думаете. Они являются наркоманами. И отец уже втянул сына, или сын отца.

ЛЕВА: Я опять хочу сказать, что наркотики – это не та проблема, которая стала актуальна сейчас, когда развалилось государство.

ЯКОВ БРАНД: Нет, просто сегодня...

ЛЕВА: Наркотики существовали, по-моему, всю историю человечества как такового.

ЯКОВ БРАНД: Это правда. Но сегодня это катастрофа. И количество людей, умирающих от наркотиков...

ЛЕВА: Вы знаете, сколько проблем сейчас, помимо наркомании существует в России?

ЯКОВ БРАНД: Для вас какие проблемы существуют в России?

ЛЕВА: Экономическая. Ну, например, мы музыканты заинтересованы, чтобы на наши концерты...

ЯКОВ БРАНД: Побольше приходило наркоманов.

ЛЕВА: Просто приходило побольше людей на наши концерты, и не потому, что мы алчны, как-то хотим заработать денег, чтобы побольше людей могли просто себе позволить купить билет на наш концерт. Мне кажется, эта проблема сейчас больше волнует государство.

ЯКОВ БРАНД: Чем наркомания, правда?

ЛЕВА: Да, потому что, для меня...

ЯКОВ БРАНД: Вам никто не говорил, что вам надо обратиться к психотерапевту?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Не надо наезжать на моих друзей-музыкантов.

ЯКОВ БРАНД: Я не наезжаю. Я знаю, что обидеть художника может каждый.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Лева говорит очень простую вещь. Он говорит о том, что хотелось бы, чтобы в этой стране человек мог себе позволить купить билет.

ЯКОВ БРАНД: Минуточку. Поверьте мне, я лично считаю, что, если человеку есть, что есть, то проблема наркотиков по актуальности стоит на следующем месте. Это мое глубокое убеждение. И беда уже постучалась в дом к каждому, мы просто про это еще не знаем. Минуту, у нас есть звонок.

На линии Виктор, 19 лет:

ЯКОВ БРАНД: Да, говорите.

ВИКТОР: Здравствуйте.

ЯКОВ БРАНД: Здравствуйте.

ВИКТОР: Я хотел сказать вам, зачем радоваться, тому, что во времена ЛТП наркоманы и алкоголики прятались по углам? Ничего подобного! Существует пословица "Срам фигой не прикроешь". Из этого вывод – если человек хочет колоться, он будет колоться, если он не хочет колоться, он не будет колоться. Это уже давно доказано. Все зависит от человека.

ЯКОВ БРАНД: С вами трудно не согласиться. А вы сами употребляли наркотики?

ВИКТОР: Нет.

ЯКОВ БРАНД: Не употребляли. А откуда вы знаете, что если он хочет колоться, он будет колоться?

ВИКТОР: У меня существует очень много знакомых, которые уже погибли.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Вы сами ЗА колючую проволоку, о чем даже в конце сюжета сказала эта пожилая, красивая женщина, вы ЗА колючую проволоку и за то, чтобы людей прятать.

ВИКТОР: Нет. Я против этого, это абсолютно неправильно.

ЯКОВ БРАНД: То есть, даешь свободу наркоманам, я так понимаю?

ВИКТОР: У человека своя жизнь, хочет – он ее портит, хочет – не портит, но я считаю, что принудительного лечения не должно быть.

ЯКОВ БРАНД: Извините. Если бы он портил только свою жизнь, это была бы одна история, но уже не говоря о тех преступлениях, которые он совершает ради дозы, он еще должен втянуть в свой круг минимум 5-10 человек. У нас, к сожалению, очень мало времени, если вы хотите что-то сказать, скажите, и мы перейдем к гостям.

ВИКТОР: Спасибо, все.

ЯКОВ БРАНД: Спасибо. Отец Анатолий, вы хотели что-то сказать.

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ: Нам хорошо известно, что ежегодно из мест лишения свободы возвращается 12 тысяч новых наркоманов, ставших наркоманами за колючей проволокой. А сколько их там обитает, мы не знаем. Это много, много, много тысяч. Так что я глубоко уверен в том, что принудительное лечение эффекта не даст, так же как я считаю, что ЛТП эффекта не давал. Я свидетель многих случаев, когда люди, много раз находившиеся в ЛТП, приходили оттуда такими же пьяницами. Это, во-первых.

ЯКОВ БРАНД: Простите, полсекунды, в тему я задам вопрос. Я знаю нескольких людей, которые лечились в сибирских скитах, и они были там полностью изолированы, больше того, братья их не выпускали за пределы скита...

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ: А вот как раз к этому я хотел перейти. Целесообразней, с моей точки зрения, создавать реабилитационные центры ...

ЯКОВ БРАНД: То есть, это то, что я говорил?

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ: Да, примерно то, о чем вы и говорили, создавать реабилитационные центры, где бы они могли жить, но не колоться, им не надо давать такой возможности – колоться.

ЯКОВ БРАНД: Я думаю, что мы сегодня все-таки так и не придем к общему знаменателю.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Мне кажется, если идет речь о государственных учреждениях, давайте вспомним вот эти "а ля лагеря", то я не могу выбрать из этих двух видов лечения, тот, который не является принудительным.

ЯКОВ БРАНД: Я не предлагаю создавать лагеря.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: А как?

ЯКОВ БРАНД: Я предлагаю создавать коммуны. Вот как это должно называться. Коммуны.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Кто будет туда возить хлеб, на чьи деньги туда будут возить?

ЯКОВ БРАНД: На государственные. Это дешевле, чем их хоронить, лечить, содержать милицию, чтобы их ловить.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Если это дешевле, то может быть...

ЯКОВ БРАНД: Это дешевле. Давайте подумаем, что можно предложить людям, которые не хотят заниматься наркотиками, или хотят от них отойти. Как вы считаете? Вот ты, Сергей, как считаешь? Чем может заняться человек, кроме твоей любимой музыки?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Я узнал сегодня, что Лева, например, катается на мотороллере. Это тоже цель, хоть и небольшая, но тоже хорошая цель в жизни. Есть средство, на котором можно доехать до любимой девушки по городу, по которому трудно проехать на машине.

ЛЕВА: Мне подарили мотороллер, и я на нем езжу с удовольствием.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Это здорово!

ЛЕВА: Я могу сказать, что это является чем-то...

ЯКОВ БРАНД: Альтернативой.

ЛЕВА: Да, альтернативой, чем-то, что заменяет мне наркотики.

ЯКОВ БРАНД: А вы употребляете наркотики?

ЛЕВА: Мы же договаривались в начале передачи.

ЯКОВ БРАНД: Нет, минуточку, не я сказал, вы сказали, то, что заменяет вам наркотики. Значит, вы принимаете наркотики?

ЛЕВА: Я могу по этому поводу вести какие-то разговоры и не понаслышке, но для меня наркомания не является проблемой. То есть, скажем так, я не принимаю наркотики.

ЯКОВ БРАНД: Вы не принимаете наркотики. Ну, я надеюсь, перед тем, как зачать своего ребенка, вы точно не принимаете наркотики?

ЛЕВА: Нет, это очень серьезная тема, нет.

ЯКОВ БРАНД: Нет, да? Замечательно. Шура, ну а вы как считаете, что может быть заменой наркотикам?

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: С Шурой сложней. У него нет ни мотороллера, и он ничем, кроме музыки, заниматься не хочет.

ЯКОВ БРАНД: То есть, у него альтернатива одна – музыка.

ЛЕВА: Я точно знаю, что Шура не принимает наркотики

ЯКОВ БРАНД: Да, спасибо. Это рекомендация!

ШУРА: Я даже не знаю, понимаешь, для меня этой проблемы не существует, поэтому как я могу говорить, что может быть мотивом для человека.

ЯКОВ БРАНД: Давайте спросим наших гостей.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Доктору не понять про музыку, потому что он думает, что...

ЛЕВА: ...он сказал, что я принимаю наркотики.

ЯКОВ БРАНД: Блиц-опрос, 20 секунд ответ, что может быть альтернативой наркотикам? Пожалуйста.

ИГОРЬ БЕЛОКРЫЛОВ, психотерапевт: Все-таки мы сегодня говорим не о тех, кто сам хочет бросить наркотики, а о тех, кто не хочет их бросить, и о принудительном лечении. И здесь мне кажется, мы упустили один момент. Мы много говорили о социальной опасности наркомании, но нужно помнить, что наркомания – это индивидуально опасная болезнь, болезнь разрушающая и приводящая к гибели самого человека, употребляющего наркотики. Поразительно, как некоторые легко спекулируют на этой проблеме, отсылают нас к 1937 году и говорят, что принудительное лечение должно быть полностью исключено.

ЯКОВ БРАНД: Простите, у нас просто нет времени. Вы за принудительное лечение, или против?

ИГОРЬ БЕЛОКРЫЛОВ: Я за организованное нормальное принудительное лечение.

ЯКОВ БРАНД: Рядом с вами сидит девушка, которой мы не дали сказать ни одного слова.

ДЕВУШКА: Я за принудительное лечение, потому что это помогает.

ЯКОВ БРАНД: Передавайте микрофон, потому что мы уже горим по времени.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Я за принудительное лечение.

ЕВГЕНИЙ ЧЕРНОУСОВ: Я также за принудительное лечение только в исключительных случаях, касаясь категории осужденных.

ЯКОВ БРАНД: Понял, пожалуйста

АЛЕКСАНДР БАРАННИКОВ: Принудительное лечение, как замена уголовному наказанию – да, но принудительное лечение для всех потребителей наркотиков – конечно, против.

ЯКОВ БРАНД: Отец Анатолий?

ОТЕЦ АНАТОЛИЙ: Я согласен с моим соседом и свое мнение по этому поводу я уже высказал. Создание реабилитационных центров.

ЯКОВ БРАНД: Спасибо. А еще у нас есть человек, который лечился принудительно, Андрей.

АНДРЕЙ: Я сказал бы, что я не согласен, это неэффективно.

ЯКОВ БРАНД: И мы в конце дадим слово специалисту, с которым у нас часто бывает несовпадение мнений, но здесь, как ни странно, они совпали, и в награду, Алексей Валентинович, скажите нам что-нибудь на прощание, и мы пойдем.

АЛЕКСЕЙ НАДЕЖДИН: Как должен решаться вопрос? Вопрос должен решаться прагматически. Если помещение человека в условия изоляции приводит к улучшению его физического состояния, и если человек, не помещенный в эти условия, погибнет, то я из двух зол выбираю меньшее. Я за условия изоляции. Вы знаете по поводу ЛТП? Закрыли ЛТП. Чем это кончилось? Тем, что у нас резко возросла смертность лиц, погибших от злоупотребления алкоголем. Раньше эти лица худо или бедно обретались в системе лечебно-трудовых профилакториев, их дети и семьи получали зарплату. Что мы имеем по ликвидации системы? Огромное количество бомжей, 90% из которых это наркологические больные, и дети-сироты, лишенные квартиры, лишенные родительской ласки и заботы, которые пополняют армию наркоманов.

ЯКОВ БРАНД: Спасибо, я все понял. Дорогие гости, спасибо вам. Сережа, мы с тобой после передачи продолжим эту дискуссию. Дорогие зрители, я не знаю, получили ли вы ответ на вопрос, заданный в начале передачи. Я, честно говоря, не очень. Но поскольку сегодня в нашей стране появились тенденции к укреплению власти, всем надоел беспорядок, то вы видите, что большинство, присутствующих здесь высказываются за принудительное лечение в той или иной форме.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Если в вашей жизни, к счастью, нет такой проблемы то лучше, мне кажется, и не начинать играть в нее. Сегодня лично я не получил для себя какого-то однозначного ответа, несмотря на то, что доктор приводил массу интересных аргументов. Но если в вашей жизни есть мотороллер, красивая лошадь и вы умеете рисовать...

ЯКОВ БРАНД: Или красивая девушка.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: ...лучше занимайтесь всей душой любимым делом.

ЯКОВ БРАНД: Любите жизнь, ребята, и наркотики будут не нужны. Я лично так считаю. Спасибо всем огромное.

СЕРГЕЙ ГАЛАНИН: Спасибо.