– Алексей Валентинович, сейчас много пишут о неизлечимости тяжелых форм наркомании. Можно ли сказать, что пациенты, которые выписались из вашего отделения, теперь здоровы?

– Тех, кто справился с героиновой зависимостью, во всем мире не больше десяти процентов.

– А остальные?

– Обычно умирают. И совсем не обязательно от передозировки. У наших ребят инфицированность гепатитом В или С – 90 %. А в этом году свыше пятнадцати процентов доставленных к нам юношей и подростков оказались инфицированы вирусом ВИЧ – в прошлом году был только один случай. И если учесть, что СПИД распространяется в среде наркоманов по тем же законам, теми же механизмами, что и вирусы гепатита, то совершенно ясно – года за три все наркоманы будут ВИЧ – инфицированы.

Средний срок жизни героинового наркомана – пять лет. Переход от относительно легких форм наркомании к героину совершается сейчас в подростковой среде очень быстро – за год или два. Наркомания на глазах молодеет. И принимая во внимание слабость антинаркотического законодательства, неадекватность усилий государства – мы в ситуации катастрофы, причем уже четыре или пять лет. Героиновая революция произошла на наших глазах.

– Есть ли для ваших пациентов социальная или какая-то еще предрасположенность? Кто входит в группу риска?

– Судя по контингенту нашего отделения, выходцев из настоящего маргинального дна – процентов пять, это те, кто у кого спившиеся, совершенно асоциальные родители. Примерно столько же из верхов общества. А наибольшая часть – бывший советский человек, ныне обнищавший. Родители либо безработные, либо бедные и совершенно замордованные работой люди. А вот выходцев из среднего класса в традиционном, европейском его понимании у нас практически нет.

– Детей из неполных семей много?

– Около трети. Эффект распавшихся семей чувствуется.

– По районам Москвы есть какие-то закономерности?

– Если говорить только как о тенденции – из районов формирующегося городского дна. Где низкая стоимость жилья, высокая концентрация алкоголиков, много безработных. Хотя, Юго-Западный округ вроде бы из социально благополучных, а по нашей проблеме он всегда был в лидерах. Но там же Университет дружбы народов, улицу Миклухо-Маклая давно уже Героин-стрит называют.

– А наибольшая распространенность подростковой наркомании по регионам России?

– Питер, Москва. Урал, особенно Екатеринбург. Во Владивостоке много. Это все, заметьте, главные центры молодежной масс-культуры. Еще Калининград и некоторые другие крупные города.

– Девочки наркоманками бывают?

– Женская наркомания встречается реже мужской – женщины все-таки более консервативная, устойчивая половина человечества, менее склонная к рискованному поведению. У нас сейчас в молодежной среде наркоманов втрое больше, чем наркоманок, и это, кстати, очень тревожный показатель, он-то и говорит о каком-то социальном неблагополучии. Мировой опыт называет соотношение примерно 10:1.

– Еще вопрос: потенциальные алкоголики и наркоманы – это один и тот же контингент или все же это разные психологические типы?

– И там, и тут преобладают личности неустойчивого типа. Слабовольные, склонные к бездумному препровождению времени. По терминологии Льва Гумилева – непассионарные.

Многие наркоманы начинали с алкоголя. И наоборот – "завязавший" наркоман очень часто пьет "по-черному".

Но социальные роли алкоголя и наркотиков различны. Алкоголь политизирует массы, а героин – наоборот.

То, что я сейчас скажу, – это уже просто размышление... Если существует вещество, которое приводит к деполитизации масс, к формированию пассивного субъекта, доступного для всяческого манипулирования, то ... Согласитесь, тут есть о чем задуматься.

Социальные корни наркомании надо искать в ситуации надлома, перелома, разрыва. Разрыв поколений, разрыв в естественной передаче моральных устоев, культурных, бытовых, каких угодно ценностей.

Меня, кстати, всегда поражало в этих ребятах вот что. Темны – большинство не знает, куда впадает река Волга. И при этом большая тяга к мистике, к обретению какого-то смысла своей жизни. Причем наркотики оказываются для них поначалу символом этого смысла. И одновременно – своего рода ловушкой. Юные наркоманы становятся жертвой масс-культуры, ориентируются на навязываемые ею способы восприятия. Достаточно слабая, как правило, личность, не находя фундаментальных ценностей, заваливается в наркотик.

То есть я не вывожу эту проблему из низкого уровня жизни, я вывожу ее из двух составляющих. Во-первых – острейший духовный кризис и деградация нашего, созданного старой еще социальной системой общества. И второе – сознательная деятельность ряда организаций, которые хотят создать в стране угрожающую ситуацию. Организаций общественных, информационных и, могу предположить,.. – коммерческих.

Вы можете их назвать?

– Ну, например, международное движение "Врачи без границ". Они говорят, что с наркоманией бороться бессмысленно, давайте будем раздавать наркоманам бесплатные шприцы и учить их правильно колоться, чтобы ВИЧ не подхватили. И я согласен – давайте откроем при наркодиспансерах или дежурных аптеках круглосуточные пункты обмена шприцов. Так, чтобы о них кому надо, было известно, но чтобы обычные дети и подростки этого не видели и к этому доступа не имели. Но нет – "врачам" надо пустить по всему городу раскрашенный автобус. С лозунгами типа "Не нюхай", "Не колись"... И ни на что другое они просто не согласны – деньги-то им дают именно на это!

А теперь о некоторых СМИ. Вы посмотрите журнал "Птюч", журнал "Ом" – это же прямая реклама наркотиков. Радиоканалы – есть, например, такое Радио – 2000, там то же самое. Вот и давайте выяснять: кто за ними стоит, их создает, вкладывает в них деньги? Или определенные сайты в Интернете – там можно узнать, как правильно свернуть косяк, когда и какие собирать галлюциногенные грибы. И вообще, как культурно потреблять наркотики. А возьмите тексты некоторых ведущих музыкальных групп, причем талантливых. "Будем опиум курить..."

– Да, "Агата Кристи"; мне их творчество, кстати, нравится. Но оно укладывается в некую поэтическую традицию, со времен, по крайней мере, лорда Байрона, – игра с такой... опасной сферой бытия, балансирование на краю.

– Все-таки раньше эта заглядывающая в бездну поэзия никогда не транслировалась широким образом, согласитесь. Какими тиражами выходили прижизненные книги Бодлера, Блока? А сейчас маргинальная, андеграундная, специфическая культура направленно отбирается и превращается в массовую. Телевидение тиражирует тексты, которые привлекают внимание к наркотикам и в общем-то способствуют их потреблению. И у молодежи по существу нет права выбора, на всех каналах одно и то же.

– И все-таки большинство подростков наркотики пока не потребляет. Можно ли связывать наркотизацию с какой-то предрасположенностью психики?

– Конечно, этот фактор существует. Но мы, врачи, знаем, что массированная доза возбудителя может пробить любой иммунитет к инфекции. Так и здесь – громадные дозы пропаганды могут преодолеть любую психическую защиту.

Подросток включает радио – ему предлагают шестисотый мерседес. А у него, может быть, дома еды нет в достатке. И сам он зависим, пассивен, в хорошее будущее не очень-то верит. У нас к тому же нет нравственной культуры в обществе.

– Кстати, дети из религиозных семей к вам попадают?

– Из семей – может быть, и случается, хотя и очень редко. Но вот осмысленно верующих ребят, кажется, не было – ни христиан, ни мусульман.

– А если ваших ребят протестировать на интеллектуальный уровень, что будет?

– Норма, низкая норма. Умственно примитивных больше. Но примитивность эта зачастую за счет социальной и педагогической запущенности, хотя все функции интеллекта вполне сохранны.

– Подростков можно разделить на тех, кто склонен кучковаться, сбиваться в группы, и более обособленных. Ваши какие?

– Больше склонных к кучкованию. Но многие приходят к наркотику в результате самостоятельного экспериментирования или в общении с одним – двумя близкими друзьями. Но есть и такие, кто приобщился к наркотику под влиянием СМИ или неформального общественного мнения.

– Как, по вашему мнению, должна у нас строиться система общей профилактики? Чтобы поменьше ребят в эту клоаку попадало?

– Начинать надо со СМИ. Вы американское телевидение видели? Напоминает экран последних лет жизни Л.И. Брежнева. Все семьдесят федеральных каналов – это такой пуританизм... Билл Клинтон, который обращается к молодежи, говорит о вреде алкоголя, табака и наркотиков. Ну еще новости, шоу, игры какие-то. А все остальное оттеснено на платные или совсем периферийные каналы, куда подростку и добраться-то трудно. У них, кстати, в Интернете пропаганды наркотиков практически нет. Существует своеобразная "интернетная цензура", они там все отслеживают, и что неприемлемо – уничтожают.

Вот и нам нужна широкая пропаганда культуры здорового образа жизни (наше отделение, кстати, поддерживает в Интернете свой сайт, Антинаркотический – адрес http://www.postman.ru/~narkonet). И подсократить пропаганду культуры наркоделической.

– А что вы могли бы посоветовать семьям, которые бояться за своих детей?

– Прежде всего предельно очеловечить внутрисемейные отношения. И еще – больше внимания образованию детей. В том числе и религиозному.

– Но не все семьи на религиозное образование ориентированы.

– Тогда они должны обеспечить своим детям хорошее гуманитарное образование. Чтобы дети отходили от масс-культуры. Традиционная русская культура, наш XIX век – это, я думаю, здоровая основа всего. А в здоровом культурном поле уже ничто не страшно – ни декаданс с "Агатой Кристи", ни Кастанеда.

– Из всего, что вы мне сегодня рассказали, следует: нет никаких шансов, чтобы у нас наркомания могла стабилизироваться на уровне потребления каких-то относительно легких наркотиков, той же анаша или марихуаны. Правильно?

– Да, у нас все быстро приходят к героину. Другое дело, что все равно будет достигнут какой-то уровень стабилизации, насыщения, когда процент потребителей наркотиков перестанет расти. Во-первых, выработается невосприимчивость общества, большей части молодежи к наркотическому соблазну. И во-вторых, те группы, которые этому особенно подвержены, просто вымрут.

– Но их же много?!

– Прикинуть объем группы риска невозможно – это в огромной степени зависит от социальной, культурной, в конце концов политической обстановки в стране. Сейчас все упирается в то, что сложившаяся в стране система не имеет ни желания, ни воли – административной, политической – для решения этой проблемы.

– Так как же быть, с вашей профессиональной точки зрения, чтобы не вымерли?

– С моей профессиональной точки зрения, если существующая социально – экономическая и идеологическая система допускает вымирание значительной части населения, ее надо менять. Потому что не может быть рынка ради рынка, идеи ради идеи, демократии ради демократии, это все идеологическая шизофрения. У нас в стране же наркологическая катастрофа, и если существующая система не может с ней справиться – значит, она должна уступить место какой-то другой системе.