Алексей Надеждин: Если вовремя не разорвать этот порочный круг, страшно подумать, в каком обществе нам придется жить лет через десять-пятнадцать. Однако никаких серьезных мер по профилактике наркомании, алкоголизма и пропаганде здорового образа жизни не принимается. Напротив, по всем каналам телевидения крутится реклама пива, алкоголя и кодеинсодержащих препаратов. В Интернете – неограниченный доступ к любым рецептам по производству одурманивающих средств в домашних условиях и указания, какие препараты, содержащие наркотические компоненты, можно купить в близлежащей аптеке. Ведь у нас они в свободной продаже!

Отменена уголовная ответственность за хранение и употребление наркотиков. Отменен пункт в УК о принудительном лечении наркоманов, совершивших преступления. Отменен пункт и о конфискации собственности, полученной от торговли наркотиками. Заметно увеличился размер разрешенных к хранению минимальных доз самой "тяжелой дури", что поставило под сомнение сам запрет наркотиков в стране.

В закон введено понятие – "чистый наркотик". Теперь, чтобы доказать вину мелкого наркоторговца, необходимо успеть в течение трех часов оформить изъятие наркотиков, выделить из изъятого порошка чистый наркотик (такое оборудование есть только в Москве), провести мероприятия доследственной проверки, согласовать их в нескольких инстанциях и получить санкцию прокурора...

Нынешний всплеск наркомании стал следствием 231-го постановления правительства от 6 мая 2004 года "Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ". Группа граждан, имеющих статус общественной организации и называющих себя правозащитниками, пролоббировали размеры средних разовых доз наркотиков. С этого момента закон любому позволяет иметь до одного грамма чистого героина в кармане, не страшась попасть за решетку. Это равносильно отмене ответственности за хранение и транспортировку наркотиков, это все равно, что отменить ответственность за умышленное убийство. Вот так была разрушена вся успешная наркополитика в стране и легализована мелкая наркоторговля.

А ведь до этого заболеваемость наркоманией снижалась. Это фиксировали не только мы, но и токсикологи, и правоохранительные органы. Начиная с 2001 года смертей от наркотиков становилось все меньше. Сейчас же смертность среди молодежи существенно возросла. В России от передозировки героина стали умирать чаще в 1,6 раза. Теперь спохватились, готовы вернуться к прежним нормам. Подготовлены поправки в законодательство, позволяющие привлекать к уголовной ответственности за употребление наркотиков, а также исключающие из законодательства понятие средней разовой дозы.

В России – одна из самых либеральных систем оказания наркологической помощи в мире. У нас обращение к наркологу или психиатру исключительно добровольное. Оно регламентируется Федеральным законом "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", в котором норма недобровольной госпитализации или недобровольного освидетельствования лица, страдающего алкоголизмом, токсикоманией, наркоманией, не предусмотрена. Поэтому наши врачи сидят в диспансерах и дожидаются, когда больные сами к ним придут. А цифры самостоятельной обращаемости наркоманов приводятся в официальной статистике Минздравсоцразвития и Росстата. Естественно, эти цифры неверны. Исследования показывают, что в Москве, например, за государственной наркологической помощью обращается один из семи, один из десяти человек сидящих на игле. Остальные либо вообще не обращаются за медицинской помощью, либо, что более вероятно, идут в многочисленные коммерческие наркологические учреждения, которых предостаточно в тех регионах, где сформирован платежеспособный спрос на эти услуги.

РГ: Какие отечественные традиции вы имеете в виду?

Алексей Надеждин: Возможность оказания наркологическим больным недобровольной помощи. Конечно, если для этого есть показания и строго на основании закона, не нарушая прав человека. Нас приучили к специфической форме толерантности. Мы видим, как наша соседка, мать-алкоголичка, спаивает своих детей, как они – голодные и безнадзорные – бродят по улицам, попадают в лапы преступных групп, совершают преступления, при этом сами же страдают. Но мы должны оставаться равнодушными. Потому что по существующим законам не имеем права вмешиваться в частную жизнь. В большинстве же европейских стран недобровольная форма оказания наркологической помощи существует и ее применяют, если поведение индивида угрожает социальным интересам окружающих, родных и его собственным. Мы не можем. У нас целая когорта правозащитников, кричащих, что это тоталитаризм, репрессивный подход к наркологии, грубое нарушение прав человека и т. д. и т. п. Наркоманов и алкоголиков надо уговаривать. Уже 10 лет уговариваем и имеем колоссальную смертность от пьянства и наркотиков в молодом возрасте и потомство алкоголиков и наркоманов крайне низкого социального и биологического качества. Но если мы так печемся о правах наркоманов и алкоголиков, почему не думаем о правах их детей, родственников, соседей, которым они жить не дают? Такого слабого, связанного по рукам и ногам законодательства, не способного защитить здоровую часть общества от больной, нет ни в одной стране мира.

РГ: Что надо изменить в законодательстве, чтобы нормализовать ситуацию?

Алексей Надеждин: Обеспечить недобровольность наркологической помощи. Это первое. Второе – усилить уголовную ответственность за незаконный оборот наркотиков, в том числе в среде мелких наркодилеров. Максимальный вред нам с вами, конкретным жителям города, поселка, любого населенного пункта, приносят наркопотребители, которые живут рядом с нами и всегда готовы обеспечить наркотиками, втянуть в свой круг.

Раньше принудительным лечением занимались в лечебно-трудовых профилакториях, которые находились в системе МВД. Прежде всего они были трудовыми, а потом – лечебными.

РГ: Но тогда надо изменить статус наркомана, он должен считаться преступником, а не больным. Больного все же сначала принято лечить.

Алексей Надеждин: Это две стороны одной медали. Между ними есть очень тонкая грань, которую надо почувствовать. Когда дело касается только пациента, его патологической страсти – он больной. Когда же он своими действиями нарушает жизнь и интересы здоровых окружающих, это уже преступник. Вот был у нас достаточно типичный случай. Больной алкоголизмом, тяжелый асоциальный психопат выписывается из стационара. Через полгода совершает преступление – в состоянии алкогольного опьянения наносит тяжкие телесные повреждения, несовместимые с жизнью. Его, конечно, задерживают, да он и не прячется, он уже в значительной мере деградировал. Убийство квалифицируется как неумышленное, и его освобождают под подписку о невыезде. А через две недели он снова совершает преступление по тому же составу и с тем же исходом. Кто он: больной или преступник? То же и с наркоманами. Это звенья одной цепи.

РГ: Немалую "помощь" в развитии алкоголизма и наркомании оказывает наша аптечная сеть, в которой, кроме спирта, в свободной продаже – препараты с наркотическими компонентами.

Алексей Надеждин: Да, в аптеках продаются препараты, которые отнесены к наркотикам по всем спискам, и основные их потребители – наркоманы. Более того, их рекламируют на телевидении. Это выгодно, ведь некоторые зарубежные фармацевтические фирмы до 70 процентов своего оборота делают на российских наркоманах. Попытки чиновников, врачей, представителей общественности как-то повлиять на эту ситуацию к успеху не приводят. А если вы зайдете в Интернет, то увидите там просто курс лекций с наглядными пособиями по изготовлению и применению наркотиков.

РГ: Прикажете прикрыть Интернет?

Алексей Надеждин: Зачем? Надо просто обязать российских провайдеров блокировать доступы к ресурсам, пропагандирующим наркотики. А отслеживать эти ресурсы должны специальные подразделения. У нас создано целое ведомство – Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, которая, кстати, уже начала переговоры с провайдерами. Однако есть опасность, что правозащитники снова заговорят о попрании демократии и возврате цензуры. Удивительно, но когда издание прямо пропагандирует употребление наркотиков, никто не говорит, что оно нарушает гражданские права, но когда это издание пытаются призвать к ответу, начинается страшный шум.

РГ: Допустим, Интернет от наркосайтов освободили, аптечный канал получения наркотиков прикрыли, прибегнув к рецептурному отпуску. А что делать с токсикоманами? Выписывать рецепты на бензин, клей и прочую бытовую химию?

Алексей Надеждин: В Великобритании лицам до 18 лет без сопровождения взрослых товары бытовой химии не продают. У них есть точные, постоянно обновляемые списки предметов, которые продавать подросткам запрещено, и торгующие организации несут за это ответственность. В аптеках тоже строго. Те медикаменты, которые наши больные покупают в аптеках свободно с целью достижения наркотического одурманивания, у них отпускаются исключительно по рецептам.

РГ: А если мама заболела и ребенку приходится идти в аптеку за лекарствами?

Алексей Надеждин: Ребенок может купить средства, которые с целью одурманивания не используются. Препараты наркотического действия не являются средствами первой необходимости. Их получают люди с застарелыми хроническими расстройствами, которые наверняка наблюдаются у врача и вполне могут получать эти средства по рецепту. Если пренебречь прибылью некоторых фармацевтических компаний, то эти препараты вполне можно продавать по рецепту или вообще изъять из продажи.