Rambler's Top100 Информационно-публицистический ресурс «НЕТ - НАРКОТИКАМ!» (narkotiki.ru) НЕТ - НАРКОТИКАМ: ХРОНИКА
главное новости по оперативным данным официально закон антинаркотическая реклама фоторепортажи массмедиа здоровье родителям, учителям, психологам мнения экспертов исследования журнал "Наркология" книжная полка о проектепоиск

Видеомост Москва-Нижневартовск "Создание всероссийской системы социальной реабилитации наркозависимых"

РИА "Новости", 01 ноября 2010

11 ноября 2010

Участники

Москва:

  • директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков Виктор Петрович ИВАНОВ;

  • советник Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН) по вопросам ВИЧ/СПИД и снижения спроса на наркотики Светлана Викторовна ПХИДЕНКО;

  • ведущий сотрудник отделения судебно-психиатрических экспертиз при наркоманиях и алкоголизме Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. Н. Сербского, профессор Татьяна Валентиновна КЛИМЕНКО.

Нижневартовск:

  • мэр города Нижневартовска Борис Сергеевич ХОХРЯКОВ;

  • первый заместитель директора Департамента труда и социальной защиты населения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Ирина Александровна УВАРОВА;

  • председатель наблюдательного совета АНО "Институт демографии, миграции и регионального развития" Юрий Васильевич КРУПНОВ.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Наш видеомост Москва-Нижневартовск посвящен созданию всероссийской системы реабилитации наркозависимых и приурочен к проведению в Нижневартовске межрегиональной конференции "Создание региональных систем социальной реабилитации и ресоциализации наркозависимых как инструмента социальной модернизации страны в рамках реализации Стратегии государственной антинаркотической политики РФ до 2020 года". Передаем слово Нижневартовску.

Ю. В. Крупнов: Я являюсь руководителем конференции, которая только что закончилась и в ходе которой были получены серьезные результаты. Хотелось бы сказать пару слов. Мне кажется очень важным то, что мы именно сейчас находимся здесь, в Нижневартовске. Это важно по двум причинам. Во-первых – это типовой северный город с серьезными проблемами и сложностями, о которых потом более подробно и конкретно расскажет Борис Сергеевич. А главное, то, что, конечно, вся работа против наркомании и наркотизации населения всегда ведется на муниципальном, низовом уровне. Также очень важно то, что Нижневартовск был одним из самых активных инициаторов постановки проблемы дезоморфиновой наркомании, очень серьезно ставил этот вопрос в начале года и любезно согласился принять нашу конференцию.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Проблема реабилитации и ресоциализации наркоманов является комплексной проблемой, и сейчас я передаю слово Виктору Петровичу Иванову с тем, чтобы он обозначил нам текущее ее состояние.

Директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков Виктор Петрович Иванов

В. П. Иванов: Добрый день, уважаемые участники нашей видеоконференции. Прежде всего, я хотел бы обратить внимание, что 9 июня Указом Президента Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева была утверждена Стратегия государственной антинаркотической политики. Рефреном этого документа является необходимость организации работы по сокращению спроса на наркотики. Эта же работа в первую очередь опирается на вопросы, связанные с реабилитацией, социальной реинтеграцией наркоманов в жизнь. Просто процесса детоксикации явно недостаточно. Мы знаем, что процент ремиссии, то есть процент людей, которые на более-менее длительный срок возвратятся к нормальной жизни крайне невысок. После детоксикации он составляет порядка 1%. То есть, по сути, все 100% опять возвращаются к потреблению наркотиков. Поэтому вопрос стоит значительно шире, и узко эту проблему решать нельзя.

Вообще, в целом, мы до недавнего времени говорили только о "полицейском" характере решения проблемы: аресте наркодельцов, изъятии наркотиков. Но мы видим, что армия наркозависимых обеспечивает воспроизводство все новых и новых наркоманов, втягивая их в это занятие. Хочу отметить, что на сегодняшний день социологические опросы показали, что 57% населения Российской Федерации считает проблему наркомании проблемой № 1, ставя ее выше преступности, выше вопросов, связанных с борьбой с терроризмом, связанных с борьбой с бедностью. Это – настоящая беда России, и, в этой связи, мы, может быть, даже подумаем о том, чтобы ввести такое понятие, дефиницию, как "антинаркотическая безопасность".

На сегодняшний день мы имеем две угрозы этой антинаркотической безопасности. Угроза номер один – это героин, опиаты. Это настоящая беда России. На позицию угрозы номер два уверенно вышла аптечно-лекарственная наркомания. Это, прежде всего, кодеиносодержащие препараты, которые свободно, без рецепта врача, реализуются через аптечную сеть, состоящую из 65 000 учреждений. Поэтому сегодня это тоже очень важный вопрос, и он в полной мере присутствует сегодня в Тюменской области, в Ханты-Мансийском автономном округе и в городе Нижневартовске.

Я хотел бы подчеркнуть, что конференция на тему создания региональных систем социальной реабилитации и ресоциализации наркозависимых – это, по сути, инструмент модернизации нашей страны. О какой модернизации можно говорить, если у нас такая армия наркозависимых? Причем мы реализуем это в рамках стратегии государственной антинаркотической политики. Первого декабря в Ханты-Мансийске состоится выездное совещание Государственного антинаркотического комитета, я выеду туда, в нем примут участие специалисты-наркологи, представители Министерства здравоохранения, региональные представители, юристы, аналитики. В ходе его проведения мы используем материалы только что прошедшей конференции. Поэтому сегодняшний видеомост имеет для нас просто непреходящее практическое значение. Спасибо.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Спасибо, теперь мы передаем слово Нижневартовску, нам хотелось бы узнать, какие итоги принесла конференция.

Ю. В. Крупнов: Спасибо. Наверное, я вначале кратко расскажу об этих итогах. Понятно, что проблема наркомании является необъятной, и, по большому счету, никаких ресурсов государства не хватит, для того, чтобы заняться сразу всеми вопросами. Как представляется, в том, что касается внутренних проблем, то есть той внутренней угрозы номер два, которую назвал Виктор Петрович Иванов, здесь центральный момент связан с тем, что делать с людьми, которые уже являются наркозависимыми, и которые, к сожалению, не только непосредственно страдают от этого духовного и медицинского заболевания, но и, в том числе, являются очень серьезными распространителями наркомании. Они распространяют наркотик и за свой наркоманский стаж, как на это неоднократно указывал Виктор Петрович, втягивают в наркопотребление еще 10-15 человек, которые, на сегодняшний день не являются наркоманами. Поэтому, к сожалению, на сегодняшний день мы должны говорить не только о больных наркоманией, но,как представляется, и о том, это моя личная точка зрения, но участники конференции согласились с этим, мы должны говорить об общественно опасной стороне наркомании и наркозависимости. 90% наркоманов одновременно являются мелкооптовыми или розничными распространителями наркотиков.

Отсюда возникает совершенно конкретная задача – мы должны приложить все усилия и создать национальную систему для того, чтобы возвращать этих людей к нормальной жизни, а на период, когда происходит их болезнь, содействовать, чтобы они были под надзором государства, чтобы государство им помогало, а не то, чтобы они втягивали все новых и новых наркоманов. Отсюда процесс реабилитации встает во весь рост, и, по большому счету, как сделали вывод участники конференции, государство сегодня пока не создало серьезной системы социальной реабилитации. Здесь надо четко различать медицинскую наркологическую работу, и эта система у нас, при всех сбоях последних десятилетий, все-таки очень серьезная и мощная, мы по праву ей гордимся, но она не касается социальной реабилитации или касается ее в минимальной степени.

Отсюда участниками конференции из девяти субъектов Российской Федерации, возможно, будущих экспериментальных площадок, если на то будет решение Государственного антинаркотического комитета, был предложен ряд проектов. В первую очередь, это проект, связанный с муниципальной антинаркотической политикой, о котором, на примере города Нижневартовска, более подробно расскажет Борис Сергеевич.

Второй момент. К счастью, Ханты-Мансийский автономный округ уже имеет некоторые наработки. Одно из учреждений, буквально уникальное учреждение "Феникс", которое находится в Нижневартовске, имеет отработанные методики социальной реабилитации. Это учреждение, вместе с департаментом социального развития Ханты-Мансийского автономного округа уже приступило к разработке социальных стандартов, то есть, того нормативно-правового основания, по результатам которого будут выделяться бюджетные региональные и федеральные средства на социальную реабилитацию. Я думаю, что Ирина Александровна Уварова более подробно расскажет об этом.

И, конечно, очень серьезное внимание было уделено конкретным нестандартным программам, как максимально непринудительно втягивать наркозависимых в социальную реабилитацию. Потому что проблема "входа" в социальную реабилитацию является одной из наиболее серьезных. Вот, собственно, самое главное. Я часами могу говорить на эту тему, есть серьезные проекты, у нас было около 80 участников, но, поскольку время нашей встречи ограничено, я передаю слово Москве.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Мы хотели бы наибольшее время предоставить именно вашей площадке, поэтому сейчас нам важно было бы услышать рассказ Бориса Сергеевича об опыте Нижневартовска.

Б. С. Хохряков: Уважаемый Виктор Петрович, уважаемые участники сегодняшнего моста. Нижневартовск – это четвертьмиллионный город, которому на сегодняшний день 38 лет. Город достаточно привлекательный, потому что здесь высокие зарплаты. Если брать средний показатель по всему кругу предприятий города, она составляет 37 000 рублей в месяц. Если говорить о демографических процессах, то у нас уже свыше десяти лет естественная рождаемость выше, чем естественная смертность. На сегодняшний день город достаточно привлекателен для мигрантов. Я акцентирую на этом внимание потому, что, наряду с привлекательностью для мигрантов он также привлекателен для наркоторговцев.

Если говорить о том, что мы делаем и какова у нас статистика, то могу сказать, что, согласно данным Нижневартовского психоневрологического диспансера, за последние годы наблюдается постепенное снижение как числа стоящих на учете, так и вновь выявляемых лиц с диагнозом "наркомания". Эти данные также подтверждаются данными скорой медицинской помощи, потому что врачи регистрируют снижение количества выездов к лицам с наркотическим опьянением и в коматозном состоянии после передозировки.

Мы считаем, что это происходит потому, что мы пытаемся заниматься на месте профилактикой, несмотря на то, что в соответствии со 131 ФЗ полномочий у нас, как у муниципалитета, недостаточно. Мы ясно понимаем, что на сегодняшний день самой сложной проблемой для нашего города является так называемая "аптечная наркомания", когда в свободной продаже реализуются кодеиносодержащие препараты, из которых потом получают дезоморфин и используют его.

Что мы делаем в этой ситуации? Во-первых, мы еще с 2006 года ведем статистику по этой проблеме, насколько это возможно. Во-вторых принципиально мы рассмотрели этот вопрос на антинаркотической комиссии города и вынесли эту проблему на антинаркотическую комиссию Ханты-Мансийского автономного округа. Насколько я понимаю, Виктор Петрович, комиссия потом поставила эту проблему перед вами. Мы предложили ввести рецептурный отпуск кодеиносодержащих препаратов. Мы считаем, что это послужит серьезным барьером для проблемы. В городе существует так называемое "джентльменское соглашение", оно не прописано никакими законами, но мы еще в прошлом году собрали владельцев аптек и договорились, что мы установим жесткий контроль за продажей кодеиносодержащих препаратов.

Если говорить о результатах этой работы, то, по данным статистики, продажа таких препаратов за последний год снизилась на 25%. Поэтому такая работа ведется, результатами мы не обольщаемся, потому что понимаем, что произошло перенаправление с героина на кодеиносодержащие препараты, на дезоморфин. Это – проблема из проблем, потому что в городе число "аптечных наркоманов" за последние годы увеличилось в разы.

Тем не менее, хотелось бы, Виктор Петрович, еще раз обратить внимание на то, чтобы были рецепты по кодеиносодержащим препаратам – это первое. Второе, уже по итогам прошедшей конференции. Я уже говорил о полномочиях муниципалитетов. У нас ведь у местного самоуправления нет даже полномочий на то, чтобы профилактикой заниматься, я уже не говорю о чем-то более серьезном. Поэтому есть предложение внести дополнения в 131 Федеральный Закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" и дополнить его двумя пунктами: первое – ввести дополнительные полномочия муниципальных образований по участию в профилактике наркомании через разработку и реализацию муниципальных целевых антинаркотических программ; второе – добавить пункт об организации оказания на территории муниципального образования медико-социальной реабилитации наркологических больных. Спасибо.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Прозвучали ли предложения о подходах к созданию системы профилактики и реабилитации и разделении полномочий в рамках этой системы, о конкретном наполнении этой работы? Слово Нижневартовску.

Ю. В. Крупнов: Скажу кратко, а затем передам слово Ирине Александровне Уваровой. Прежде всего, очевидно, что сегодня, хотя в стране есть около 600 центров социальной реабилитации, то есть, и это очень важно подчеркнуть, не медицинских реабилитационных центров, они, в основном, являются негосударственными, и, по сути, отделены от каких бы то ни было источников бюджетного финансирования.

Таким образом, у нас отсутствует государственный заказ на социальную реабилитацию, а отсюда, по сути, непонятна позиция государства. Получается, что общество, вместе с родителями наркозависимых, как может с этой бедой пытается справиться, а государство не выработало ясной позиции. Отсюда нам представляется, и это решение конференции, что необходимо приступить к разработке государственной программы по сокращению спроса на наркотики. Конференция, обращаясь прежде всего в Государственный антинаркотический комитет, просила бы учесть этот момент. Люди хотят понимать простую вещь – кто, за что и какие деньги будет получать от государства, в чем позиция государства по отношению к социальной реабилитации.

Второй момент. Все прекрасно понимают, что в нашей большой, многосубъектовой стране, невозможно одновременно все исправить. Поэтому, конечно, нужны федеральные и региональные экспериментальные площадки, пилотные площадки. Здесь тоже хотелось бы ясной позиции государства. Для деятельности экспериментальных площадок нужна какая-то нормативно-правовая база и поощрение их деятельности. Ну и, наконец, два последних момента. Все отмечают отсутствие реальной законодательной основы для реабилитации. Дело Егора Бычкова в Нижнем Тагиле, которое мы недавно обсуждали на другом видеомосте, показывает, что есть "серые" законодательные зоны, и нужен какой-то антинаркотический кодекс, или какой-то свод законов, или новые законы о социальной реабилитации. Здесь, безусловно, требуется доработка, но субстантивное, содержательное наполнение к этим законам наша конференция готова представить.

И последнее. Самым главным, на сегодня является то, что непонятно, кто у нас является главным государственным заказчиком на социальную реабилитацию. Минздравсоцразвития, к сожалению, в основном отрабатывает медицинскую наркологическую помощь. В целом отрабатывает очень хорошо, если убрать вопросы недостаточности финансирования и так далее. Но за социальную реабилитацию в стране никто не отвечает, хотя в Минздравсоцразвития есть социальный блок. В этом плане возникает вопрос: кто заказчик на социальную реабилитацию? С другой стороны, на конференции у нас присутствовали представители восьми региональных антинаркотических комиссий, очень важного органа управления. По сути мы по-новому посмотрели на роль антинаркотических комиссий и стало ясно, что у субъекта Российской Федерации есть гигантские полномочия для того, чтобы работать в области социальной реабилитации. В этом плане здесь – гигантский резерв. До принятия каких-либо федеральных, "больших" законов и программ есть уже сегодня возможности у субъектов Российской Федерации. Теперь я хотел бы предоставить слово Ирине Александрове Уваровой – первому заместителю директора Департамента социального развития, то есть, социальной защиты.

И. А. Уварова: Добрый день, уважаемые коллеги. На самом деле обсуждаемая тема для нас является принципиально важной, потому что в учреждения социального обслуживания населения попадают граждане, находящиеся в трудной жизненной ситуации. Чтобы выправить эту ситуацию, в нашей работе по реабилитации приходится участвовать очень многим ведомствам. Первая конференция, проводившаяся в августе и задала то направление, чтобы мы начинали проработку вопросов с точки зрения социальной реабилитации.

База, о которой упоминал Юрий Васильевич Крупнов – это наш центр "Феникс". Социальная защита – это та структура, которая сохраняет социальное самочувствие, социальную стабильность в обществе, уравновешивает проходящие в нем социальные процессы, поэтому именно она и должна заниматься этой работой. Для нас принципиально важным является вопрос – какой человек выходит из наших учреждений, какая именно социальная реабилитация и ресоциализация должна в отношении него проводиться. Мы вышли с инициативой разработать стандарт, который, возможно, ляжет в основу государственного стандарта, как мы это себе представляем. Соответственно, в развитие него потом пойдут региональные стандарты. Это те меры, которые направлены на восстановление полноценной интеграции в общество, чтобы тот, кто ранее допускал немедицинское потребление наркотиков уже совершенно по-другому входил в жизнь и вносил позитивный вклад в развитие этой жизни.

Мы считаем принципиально важной для себя и ту работу, которая уже начата в округе – это социальный патронат. Существует участковая социальная работа, которая позволяет выявить проблемы семьи, выявить другим способом наркоманов – и пробовавших, и заядлых. В работе с людьми, которая связана с социальным патронатом наш инструмент – это социально-платежная карта "Югра". Она может быть тем инструментом, через которую корректируется программа реабилитации в лечебном или социальном учреждении. Через эту социально-платежную карту мы можем осуществлять и пост-интернатное сопровождение гражданина, который находился в нашем учреждении, а затем вышел из него. Мы хотели, чтобы эта идея была поддержана и в рамках государственной программы по снижению спроса на наркотики.

Мы понимаем, что социальным учреждениям одним не справиться с этой проблемой. На конференции мы видели замечательный опыт негосударственных организаций, так что хотелось бы, чтобы и другие учреждения, которые реализуют этот стандарт, прошли сертификацию, тоже получали бы поддержку в рамках этой программы.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Итак, мы очертили круг вопросов, которые будем сейчас обсуждать. Пожалуйста, Виктор Петрович.

В. П. Иванов: Понятно, что никаких судьбоносных решений мы сейчас не примем, у нас сегодня конференция. Мы говорим о подходах. Эти подходы сейчас выкристаллизовываются исходя из межведомственных обсуждений, круглых столов и конференций, где и вырисовывается комплексный характер проблемы. Просто полиция ее не решит. Просто Минздрав ее не решит. Просто регион ее не решит. Нужна совместная, слаженная работа. И, конечно, тот разговор, который шел о стандартах, о выработке комплексного подхода, своего рода "антинаркотического кодекса" – в принципе, эта проблема назревает. Нужны единые понятия, единая ментальность среди всех наших специалистов, которая была бы уложена в какие-то стандарты.

Что касается прозвучавших вопросов о наделении полномочиями, то да, действительно, такая ситуация сложилась, и мы, я имею в виду Государственный антинаркотический комитет, для себя эту ситуацию отфиксировали. К сожалению, органы местного самоуправления по сути лишены полномочий заниматься этой проблемой. Хотя люди живут не просто в России, люди живут в регионах, в областях, и не просто в областях, а на территории конкретного округа самоуправления. И мы уже внесли соответствующие изменения в 131 закон, с тем, чтобы наделить местную власть соответствующими полномочиями – то, о чем здесь говорил Борис Сергеевич. Надеемся, что в ближайшее время соответствующие решения будут приняты, мы их поддержим.

Что касается вопросов, связанных с наличием мощностей по лечению. Мы видим, что на сегодняшний день их количество неадекватно складывающейся ситуации. Это мы рассматривали и на заседании Совета Безопасности в сентябре прошлого года, об этом говорила и министр здравоохранения Татьяна Алексеевна Голикова – количество койко-фонда недостаточно для обеспечения медицинскими услугами всех нуждающихся. Есть даже средняя цифра нахождения наркомана на больничной койке. В среднем по стране она составляет 14,5 суток. О чем это говорит? Это говорит о том, что сегодня помощь наркоману практически оказывается только по детоксикации. Как я и говорил, этого крайне мало. Нужны услуги по лечению психопатологических расстройств, в дальнейшем нужна помощь психиатра, чтобы ментальные гироскопы наркозависимого раскручивались в сторону позитивного бытия. В конечном итоге нужна социальная реабилитация, то есть, по сути своей, уже немедицинские услуги, а работа, направленная на ресоциализацию наркомана обратно в общество. Но и сама по себе процедура ресоциализации будет связана с тем, чтобы уже освободившийся от зависимости человек нашел себя в этой жизни, чтобы он был трудоустроен, чтобы ему была найдена, или даже не найдена, а чтобы он сам искал себе работу. Наркозависимый или бывший наркозависимый тоже не должен паразитировать. И для этого, для того, чтобы вовлекать его в работу, должны быть созданы условия в регионах – на территории органа местного самоуправления, на территории области. Как только он вовлечется, будет в состоянии отдавать себя, будет себя реализовывать – это станет самой надежной прививкой и иммунитетом от того, чтобы не вернуться обратно в зависимость.

В этом плане и Стратегия государственной антинаркотической политики, и итоги этой конференции, которые, как я думаю, будут формализованы в неких документах, будут использованы в выработке государственных решений. И в этом отношении, конечно, велика роль Государственного антинаркотического комитета. Конечно, это не орган исполнительной власти, это, по сути, совещание целого ряда министров Правительства, но мы в состоянии выработать согласованные предложения, которые бы институализировались решениями правительства, законами, или указами Президента.

Безусловно, одним государственным органом эту проблему не решить, поэтому крайне велика роль общества, я уже не говорю о том, что необходимо и в средствах массовой информации формировать правильные жизненные ориентиры для молодежи, вовлекать неправительственные организации – некоммерческие, коммерческие, на конфессиональной основе с тем, чтобы бывших наркозависимых брали на процесс реабилитации. Опыт "Феникса" позитивный, я изучил материалы, я вижу, что, после прохождения реабилитации в этой структуре, процент ремиссий в десятки раз выше, чем результаты, показываемые в наркологическом диспансере. Это позитивно и это корреспондируется с мировым опытом.

На прошлой неделе я ездил в США. Там я встречался с руководством одноименной организации, называющейся "Феникс Хаус", существующей уже свыше 30 лет и снискавшей уважение в правительстве. Другое дело, что такая организация, а у нас подобных насчитывается свыше 600, требует поддержки и на федеральном уровне. Это не значит, что их надо полностью "посадить" на федеральный бюджет – этого никто себе позволить не может. Но отметить их, выделить определенные гранты тем структурам, которые полностью вписались в стандарты нашей медицины и вносят вклад в ее работу, как мне кажется, наша ключевая задача. Тогда мы можем и спрашивать с этих структур, как они работают, изучать их опыт. Пока мы ничем не помогаем, и спрашивать с них особенно не приходится. Но помогать могут и региональные власти. Тот же европейский и американский опыт показывает, что и регионы оказывают поддержку. Я уже не говорю о спонсорах.

В субботу мы с Татьяной Валентиновной выступали на первом общероссийском телеканале, где прозвучал вопрос о ревизии. Тогда мы сможем составить впечатление, какой ресурс задействован в обществе для того, чтобы сокращать спрос на наркотики и реабилитировать наших наркоманов. Спасибо.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Наверное, в деле реабилитации России не следует изобретать велосипед, поэтому давайте предоставим слово Светлане Викторовне, которая расскажет нам о международном опыте подобной работы.

Советник Управления ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН) по вопросам ВИЧ/СПИД и снижения спроса на наркотики Светлана Викторовна Пхиденко

С. В. Пхиденко: Я с чувством глубокого удовлетворения шла на нашу сегодняшнюю встречу, потому что проблема социальной реабилитации в России назрела уже давно. Хотелось бы сказать, что Россия не стоит в стороне от лучших мировых достижений в области реабилитации, здесь очень много центров, которые имеют достаточно достойные реабилитационные программы. Что касается нашего Агентства, а я представляю Управление ООН по наркотикам и преступности в Российской Федерации, мы в 2007 году реализовывали проект в Республике Татарстан. Он назывался "Агентство по трудовой ресоциализации и помощи в трудоустройстве больным наркоманией, находящимся в состоянии ремиссии". Проект продолжался недолго, всего 10 месяцев, за это время нам удалось создать профильные модули и пропустить через программу 66 человек. Все они прошли полный курс реабилитации в реабилитационных учреждениях Республики Татарстан.

На мой взгляд, на сегодняшний день Республика Татарстан обладает наиболее полным набором учреждений для проведения непрерывного наркологического лечения, в том числе наличествуют и реабилитационные центры, которые функционируют как единая система. Другое дело, что, может быть, коечный фонд недостаточен для покрытия, но внутреннее наполнение программ достаточно достойное. Затем пациенты, попавшие в данную программу, проходили несколько модульных обучений, в частности, это было преодоление механизмов психологической защиты, отрицания, определения ресурсов самих пациентов, их профессиональных предпочтений и затем несколько семинаров по трудоустройству и поиску работы.

Хотела бы отметить, что тут очень важен многосекторный подход и та помощь, которая была нам оказана Антинаркотическим комитетом Республики Татарстан, Управлением Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Республики Татарстан, а также Министерством по молодежной политике, спорту и туризму, которое имеет молодежную биржу труда. То есть, здесь было четко многосекторное сотрудничество между социальными службами, агентствами по трудоустройству и бизнесом, что тоже нужно учитывать при создании подобных проектов. В результате проведения нашего проекта примерно 32 человека, а это – около 46%, трудоустроились, а 8 человек остались работать в качестве консультантов в реабилитационных программах, проводящихся в республике.

Сейчас мы говорим о программах социальной адаптации и ресоциализации, то есть тех, что проводятся уже после медицинской помощи. Здесь очень часто используются технологии "case management", или технологии "социального сопровождения", о которых здесь уже упоминала Ирина Александровна. В российской практике они именуются "социальный патронаж" или патронат, который в советское время использовался в психиатрической практике.

Очень важно, чтобы после медицинского учреждения пациент не "уходил в пустоту", а были созданы системы его перенаправления в учреждение социальной реабилитации. Также очень важно создать после этапа реабилитации так называемые "дома на полдороге". Очень часто пациенты, страдающие наркоманией, не имеют своего жилья, а это, в свою очередь, мешает им в трудоустройстве, что создает своего рода "замкнутый круг".

В вопросе о трудоустройстве большую роль также играет создание рабочих мест. В той же Республике Татарстан существует проект, который, кстати, в 2008 году получил первое место в номинации "социальная реабилитация больных наркоманией" на всероссийском конкурсе, проводившемся Федеральной службой по контролю за наркотиками. На следующий год правительство Республики Татарстан поддержало проект однодневных работ для лиц, страдающих наркоманией. Возможно, необходимо будет очень четко продумывать вопросы трудоустройства подобных больных. Это не только трудовые вопросы в рамках самих реабилитационных программ, но, в последующем, возможно, и создание каких-то специальных рабочих мест. Структуру подобных программ надо очень тщательно продумывать.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Мы передаем слово Татьяне Валентиновне Клименко.

Ведущий сотрудник отделения судебно-психиатрических экспертиз при наркоманиях и алкоголизме Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. Н. Сербского, профессор Татьяна Валентиновна Клименко

Т. В. Клименко: Я, как врач, с большой надеждой отношусь к тому, что проблема реабилитации наркозависимых сейчас начала обсуждаться на самом высоком уровне и то, что, по крайней мере в последний месяц, в обсуждение этой проблемы вовлечена огромная часть нашего общества. То, что я вижу в СМИ, заставляет меня думать, что у нас сейчас формируется та самая антинаркотическая волна, о необходимости создания которой мы так много говорили. Мне кажется, что волна набирает мощь и ее нужно возглавить, чтобы эта общественная энергетика стала позитивной, и пошла в конструктивном, а не деструктивном русле. Очень важно стать лидером и возглавить эту волну, потому что во многих странах роль общества в борьбе с наркотизмом очень значительна. Например, в Китае, насколько я помню существует "Антинаркотический блок", или была объявлена народная война против наркотиков. Мне кажется, мы сейчас переживаем этапный момент в развитии нашего общества, и самое главное – это все возглавить и повести в позитивном направлении.

Что касается реабилитации. Она показала, что в основе проблемы наркотизма лежит наркопотребитель. Наркопотребитель, который, с одной стороны, является основой спроса на наркотики, потому что он является потребителем всего того, что предлагает наркобизнес, а, с другой стороны, наркопотребитель – это объект воздействия всех государственных мероприятий по профилактике – и первичной, и вторичной, и третичной. Поэтому проблема наркопотребителя должна стоять во главе. На самом деле, мне кажется, что у нашего государства есть очень большой потенциал для того, чтобы эту проблему решить.

Юрий Васильевич сказал, что в нашей стране есть около 600 реабилитационных центров. На самом деле сколько их – никто не знает. Некоторые говорят, что их 300, некоторые – что 700. Но главное не в этом. Главное не в том, сколько их, а в том, что никто не знает, как они работают, что они делают и какова эффективность их работы. В нашей стране реабилитация наркозависимых – это "слепое пятно". "Слепая зона", где ведется очень большая и зачастую эффективная работа, работа, которая очень часто ведется без помощи государства, но никто не знает, как они работают и что они делают. Именно поэтому я все время инициирую ситуацию организовать координацию работы всех этих реабилитационных центров. Потому что есть центры, которые работают очень хорошо, а есть центры, которые, с моей точки зрения, просто зарабатывают деньги на большой беде пациентов и их родственников. Подобные центры просто дискредитируют работу тех центров, которые работают честно и занимаются реабилитацией и ресоциализацией. Наверное, они не занимаются социальной реинтеграцией, потому что для этого нужны соответствующие законы.

Поэтому, говоря о том, что необходимы экспериментальные площадки, на мой взгляд, нужно обязательно посмотреть, как работают эти центры. Может быть, уже есть что-то, что можно использовать. Ведь, на самом деле, есть уже очень много, то, о чем говорила Светлана Викторовна, большая работа, которая уже сделана. Почему, как мне кажется, нельзя смещать основной акцент на экспериментальные площадки, а создавать национальную систему. Потому что каждый год в нашей стране, по разным данным, гибнет от 30 до 120 тысяч наркозависимых. На той пресс-конференции, на которой мы были с Виктором Петровичем, ведущий сказал, что, пока идет эта конференция, в стране от наркомании уже погибли, по крайней мере, три человека. Поэтому нельзя замыкаться только на экспериментальных площадках, которые, конечно, должны быть, но надо создавать и общенациональную сеть и ее нужно делать по всем регионам.

Почему нужна государственная поддержка и федеральная законодательная поддержка тем реабилитационным центрам, которые уже существуют? Потому что сейчас, когда у нас реабилитация работает только на условиях добровольности, очень мало больных, которые подходят под эту систему. Но ведь есть очень много больных, которых сначала нужно "инициировать", и, возможно, в каком-то недобровольном порядке привлечь к этой реабилитационной программе. Это то, о чем говорил Евгений Алексеевич Брюн – по крайней мере, о недобровольной госпитализации на начальных этапах. Есть, наверное, и те, которые нуждаются в закрытом реабилитационном сообществе длительный период времени, поэтому в мире есть и открытые, и полуоткрытые, и закрытые реабилитационные центры. Но для того, чтобы создавать разные формы реабилитационных центров, нужна, конечно, соответствующая законодательная база.

Мне кажется, очень серьезный пробел в нашей стране – это то, как эта реабилитация проводится. Очень много говорится о том, "где", очень много говорится о том "на какие средства", очень много говорится о государственной поддержке, которая, конечно, должна быть. Но очень важен и вопрос методологии – что там будут делать? Самая распространенная технология – это "миннесотская модель", "12 шагов". Но она не может быть единственной и ее нельзя распространять на все реабилитационные центры. Мир знает очень много технологий, которые у нас не используются.

У нас, между прочим, есть собственные национальные разработки, у нас есть собственные, национальные программы реабилитации. В нашем зале сидят представители реабилитационных центров, у которых есть свои собственные разработки, но это все нужно каким-то образом проанализировать, скоординировать и объединить для того, чтобы это можно было каким-то образом распространять. Поэтому, как мне кажется, очень важно создать некий общенациональный координирующий центр по социальной реабилитации, по социальной реинтеграции, который взял бы на себя эту координирующую работу, которая очень важна. Спасибо.

В. П. Иванов: Понятно, что одними экспериментальным площадками мы не обойдемся. Но, на мой взгляд, это важный этап в работе по выработке предложений для создания национальной системы по реабилитации. Как говорит Татьяна Валентиновна, есть центры, которые показывают хорошие результаты. Не надо брать и слепо копировать чужую модель, пусть даже это и миннесотская программа "12 шагов". У нас есть хорошие примеры, важно их извлечь и учесть в работе. Поэтому экспериментальные площадки – это этап деятельности по выработке предложений. У нас есть огромный научный потенциал и в наркологии, и в юридической науке, и среди региональных антинаркотических комиссий. У нас есть губернаторы, которые являются руководителями региональных антинаркотических комиссий. Потенциал – огромнейший.

Хотя не прошло и трех лет с момента начала функционирования Государственного антинаркотического комитета, но мы уже набрали опыт и очень плотно работаем с губернаторами. Любая постановка вопроса сразу вызывает обсуждение в регионах и массу предложений для решения. Вот прозвучало замечание Бориса Сергеевича Хохрякова о том, что лекарственно-аптечная наркомания сейчас играет большую роль в этом автономном округе. И действительно, мы же видим, что активизация работы правоохранительных органов на героиновом направлении вызвала удорожание героина, и уменьшение его количества, обращающегося в тех или иных регионах. Но ведь вы понимаете, это – как мыльный пузырь. Ты его сжал в одном месте – он вырос как раз в аптеках, пошло увеличение продаж. Мы сейчас изымаем в 12 раз больше наркотиков, экстрагируемых из этих болеутоляющих препаратов. А их продолжают рекламировать, в том числе на федеральных телеканалах. Сегодня, после 9 утра я слышал рекламу для очередного наркомана: "Мучает боль – раз, и все". А стоит все это безумно дешево – в десятки, если не в сотни раз дешевле, чем другие наркотики. И приготовить его в домашних условиях очень просто – разрастается сеть наркопритонов. За неполный год мы уже ликвидировали свыше 6 000. 8 000 было в прошлом году, то есть идет воспроизводство.

Я согласен с нашими специалистами в том, что, пока есть наркозависимые, будет и предложение наркотиков. Поэтому создание национальной системы нам крайне необходимо. Если говорить о координаторе, то так уж получилось, что на сегодняшний день координатор – это Государственный антинаркотический комитет, хотя, как я уже говорил, это – совещательный орган, где мы собираемся и имеем возможность обсудить и выработать какие-то предложения. Понятно, что если вместе соберется 30 министров, то мы не произведем на свет какую-то абсолютную истину. Нам надо опереться на мнение экспертов. Вот, собственно, эксперты сегодня и работают в Ханты-Мансийском округе.

Эксперты сегодня работают в девяти регионах – упоминались и Ставрополь, и Нижний Новгород, и Красноярск, Томск, другие регионы. Там вырабатываются просто бесценные результаты, но подходит уже время, чтобы все это саккумулировать в законодательном блоке, который бы и представлял национальную систему реабилитации. Конечно, речь, наверное, пойдет о сертификации такого рода центров.

Я не являюсь сторонником того, что надо всех жестко лицензировать и жестким администрированием пытаться строить эти центры. Они могут немного отличаться по своей специфике и работе – об этом свидетельствует и мировой опыт. Но базовые параметры должны быть стандартизированы. Мы выступаем за своего рода "добровольную сертификацию", что позволит, со своей стороны, оттолкнувшись от того, что такая сертификация есть, базовые параметры соблюдаются, есть эффект – думаю, что государство просто обязано будет поддерживать такого рода центры материально, с тем, чтобы они набирались сил и все большее количество наркозависимых возвращало для нормальной жизнедеятельности.

Т. В. Клименко: Ну да, ведь эта добровольная сертификация позволит рассчитывать на государственную поддержку. Таким образом можно будет инициировать все негосударственные реабилитационные центры принять участие в этой добровольной сертификации.

Еще, Виктор Петрович, хотела бы добавить, что, мне кажется, что те законы, которые принимаются, должны быть адекватными. По поводу дезоморфина я абсолютно поддерживаю и позицию ФСКН, и позиция Минздрава, насколько я знаю, сейчас такая же. Кодеиносодержащие анальгетики надо перевести в предметно-количественный учет и в рецептурный отпуск. До сегодняшнего дня работает только устное ограничительное правило о том, что в руки нельзя отпускать больше двух пачек. Я, зная, что будет предметно-количественный учет, совсем недавно решила купить четыре упаковки седалгина. Зашла в аптеку, взяла четыре упаковки, чтобы проверить, как работает это правило. Продавщица спросила меня, не возражаю ли я, чтобы эти четыре упаковки были пробиты по двум разным чекам. И все.

С одной стороны, мы, вроде бы пытаемся отрегулировать ситуацию, то есть, делаем вид, что пытаемся ее отрегулировать, а население делает вид, что оно с нами согласно. Поэтому эти правила должны быть адекватными. Нужно все-таки сделать так, чтобы эти законы были реальными, чтобы они реально исполнялись, чтобы они были работающими, а не зависли в воздухе.

В. П. Иванов: Хочу сказать, что на сегодняшний день 78 губернаторов – то есть руководителей антинаркотических комиссий обратились с просьбой о немедленном введении предметно-рецептурного отпуска подобного рода препаратов – по сути, вся страна. Это решение, естественно, будет принято. Я согласен, что нормы, которые мы принимаем, должны быть работающими, а не виртуальными.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Передаем слово Нижневартовску.

Ю. В. Крупнов: Я хотел бы сделать несколько замечаний, уже исходя из результатов нашей конференции. Первое. Я абсолютно согласен с Татьяной Валентиновной в том, что в стране поднялась антинаркотическая волна. Думаю, что тут получается некоторый парадокс, потому что, с моей точки зрения, безусловно определяющую роль в поднятии такого рода волны за последние полтора года сыграла, конечно, деятельность Государственного антинаркотического комитета. Это и афганская тема, и тема дезоморфина, проведение внеочередной коллегии ФСКН по дезоморфину. То есть, мы можем видеть, как государство по сути стимулирует эту антинаркотическую волну, и, в условиях наркоагрессии, правильно делает.

Парадокс состоит в том, и здесь я опять же согласен с Татьяной Валентиновной, что общество начинает в каком-то смысле опережать государство. Наверное, так и должно быть, общество должно идти впереди в постановке проблемы. В том числе, фактически, на нашей конференции нами выработан проект национальной антинаркотической системы, в первую очередь по социальной реабилитации.

Как и просил Виктор Петрович, мы формализуем результаты и представим их прежде всего в ГАК, а также во все другие заинтересованные инстанции, но здесь очень важно все-таки понимать, успеет ли государство за этой общественной волной, которую государство же подняло?

Мы здесь говорим про экспериментальные площадки. Конечно, никто не хочет экспериментальными площадками ограничивать реальную анитнаркотическую работу. Речь идет о другом, что экспериментальные, или пилотные площадки – это элементарная культура управления, управленческих решений, потому что мы никогда не можем тотально преобразовать всю сегодняшнюю деятельность. Поэтому мы должны делать ставку на пилоты. Но мы разработали структуру и, по сути, концепцию возможного проекта государственной программы по сокращению спроса на наркотики. Там экспериментальные площадки – это один из семи ключевых пунктов. То есть, это просто один из методов. А в целом есть вариант проекта госпрограммы, где ключевое направление – это именно социальная реабилитация.

Следующий момент – это, конечно, вопрос не только о "серой зоне" законодательства, но и о том, что Ханты-Мансийский автономный округ начал разработку социальных стандартов. Я считаю это выдающимся моментом, потому что уже через полгода могут появиться первые в Российской Федерации стандарты социальной реабилитации. Это позволит законным образом направить на такую деятельность региональные и федеральные бюджеты. То есть, это, вообще-то сдвиг серьезный, фундаментальный. Но, при этом, у нас в законодательстве отсутствует понятие "социальной реабилитации". У нас очень часто все употребляют понятие "медико-социальная реабилитация", но медико-социальная реабилитация, прошу прощения за некоторую внешнюю сложность, употребляется в рамках медицинской наркологической помощи. У нас, на самом деле, есть только медицинская, и я это подчеркиваю, медицинская наркологическая помощь. У нас в законодательстве отсутствует социальная реабилитация. И, по сути, стандарты, которые разработает Ханты-Мансийский автономный округ, продвинув всю страну вперед, окажутся необеспеченными законодательно. Скажут: "А что это за социальная реабилитация?"

И последний момент. Я, конечно, согласен, и считаю, что все это понимают – в стране наконец-то три года назад по указу Президента появился единый межведомственный орган координации – это Государственный антинаркотический комитет, но одновременно, тем же самым указом были созданы региональные антинаркотические комиссии. Мы на конференции очень внимательно разобрали деятельность антинаркотических комиссий. Не буду вдаваться в подробности, но, обращаясь к Виктору Петровичу, одно предложение хотелось бы, если это возможно, поддержать.

Предложение заключается в том, чтобы в феврале провести съезд антинаркотических комиссий. Потому что люди в регионах варятся в собственном соку. В лучшем случае они встречаются по федеральным округам, а серьезный управленческий опыт уже есть. Да, это не во всех субъектах Российской Федерации, но мощная антинаркотическая комиссия есть в Ханты-Мансийском округе, в Иркутской области – я не буду сейчас перечислять всех, чтобы кого-то не обидеть, не упомянув, но такой опыт есть. Нужно его, конечно, обобщить, и нужно, региональные антинаркотические комиссии поднять на ту высоту, которой они заслуживают.

И последний момент. По поводу собственно методик и секретов эффективности социальной реабилитации. Здесь, с одной стороны, в предлагаемой нами госпрограмме мы не только предлагаем добровольную сертификацию, но мы уже разработали базовые критерии эффективности программ социальной реабилитации, то есть то, на основании чего и можно сертифицировать. То есть, без этого критерия, без этой различительности эта сфера, как правильно сказала Татьяна Валентиновна, так и будет "слепым пятном".

Но есть и более важный момент. На мой взгляд, пришла пора, и я это очень остро ощутил благодаря очень высокому уровню профессионализма наших участников, благодаря очень интересному опыту Нижневартовска, Ханты-Мансийского автономного округа – я ощутил ситуацию, когда в нашей стране нет теории наркомании, исходящей из нашей реальной ситуации. Понимаете, я ни в коем случае не хочу утверждать, что у нас нет различных наработок, монографий, ученых, которые занимаются этой проблемой, но для нашей российской ситуации начала XXI века у нас нет теории наркомании. Отсюда, по большому счету, и возникают такие проблемы, как, например "принудительно – не принудительно".

Я, конечно, в нынешней ситуации, считаю, что даже существующие формы принудительного лечения или недобровольной госпитализации должны в максимальной степени применяться и дальше совершенствоваться и дополняться законодательно. Но, как мы на конференции очень подробно разобрали на предметных примерах, вопрос стоит о том, что мотивация – это не данность. Мотивация может и должна формироваться. А формировать мотивацию должны сложные комплексные бригады и социальных работников, и медиков и, в том числе, сотрудников ФСКН в части межведомственного взаимодействия. То есть, это очень сложная коалиция. Поэтому, на самом деле, встал вопрос о создании реальной теории наркомании, или борьбы с наркоманией, и мы здесь, как представляется, еще очень сильно отстаем.

В. П. Иванов: Что касается научно-теоретического вклада в противодействие наркомании, то у нас есть соответствующие наработки. Есть отечественная наркология, есть зарубежный опыт. Другое дело, что требуется, так сказать, наступательное применение этой теории и ее развитие. Пора уже превращать наши знания в "интеллектуальные мускулы", которые бы уже начали свою позитивную работу.

Я хотел бы оттолкнуться от проблемы, которая в последнее время начинает активно обсуждаться – это связано с госпитализацией, то есть, с лечением наркозависимых. Здесь есть два аспекта. Один из них связан с повышением толерантности наркозависимых, то есть больных людей к процессу лечения. Сейчас есть испуг, есть страх, что люди попадут на учет, что их ограничат в правах, что их будут преследовать. Я, как руководитель полицейской организации, говорю, что мы не будем никого преследовать. Мы не будем ходить по наркодиспансерам и выписывать фамилии этих людей, чтобы приглядывать и присматривать за ними. Нет такой задачи. Перед нами стоит задача понимания масштабов наркомании, понимания ее распределенности по регионам, по районам, по местным самоуправлениям. Персональные данные нас в этой ситуации не интересуют. Наркодельцы нас интересуют, мы будем ими заниматься, их мы будем сажать. А наркобольных, мы считаем, нужно лечить.

Я здесь выступаю как председатель Государственного антинаркотического комитета и говорю о том, что мы будем вырабатывать методы общественного принуждения к лечению, но имеются в виду не физические методы, не так, как это применялось в Нижнем Тагиле. Кандалы – это не способ, это своего рода стихийная реакция общества, своего рода "феномен Егора Бычкова", нельзя не вспомнить в сегодняшнем обсуждении эту проблему. Но родители не знают, куда обратиться.

Мы уже повстречались с некоторыми нижнетагильскими матерями. Они говорят: "Я своего сына пять раз привозила в диспансер, там его промывали и он опять брался за старое. Я не знаю, куда еще обратиться". У меня много писем, когда пишут родители и говорят: "Посадите моего сына или дочь, потому что мы его теряем. Там, по крайней мере, он не будет употреблять, у него не будет такой возможности". Это, конечно, ожесточает, поэтому, конечно, требуется реабилитация, продуманная, со стандартами, с государственной помощью. И в этом смысле, конечно, теоретический вклад нужен, равно как и совершенствование нашего законодательства. Такие подходы уже есть, мы их уже наработали.

У нас в 1990 году работал Комитет по конституционному надзору. Он впервые ввел понятие о том, что состояние здоровья человека – это его личное дело и никто не вправе на него влиять. Отсюда следовала такая позиция: если человек хочет употреблять наркотики – это его личное право. Не согласен с этим, потому что, употребляя наркотики, он оказывает психоактивное воздействие на свою центральную нервную систему, в ходе которого он оказывается в известной степени зомбированным воздействием этого химического вещества и становится опасен для общества, и мы это видим. Когда наркоманы в состоянии наркотического опьянения появляются в обществе, то это и есть тот социальный регламент, в ходе которого он или она вовлекает в аналогичное занятие своих сверстников. То есть, это, по сути, уже нарушает права общества, права людей, которые проживают рядом, в этом же социуме. Поэтому это должно преследоваться по закону.

Я, в данном случае, не сторонник карательной линии, а сторонник альтернативы. Нарушаете – извольте лечиться. Если нет – будем привлекать. Это и есть правовой инструмент принуждения. Он есть во всех цивилизованных государствах. Но при этом мы поймем и масштаб проблемы, потому что полтора миллиона тех людей, что позиционируются у нас как наркобольные – это, в основном, люди зависимые от героина, у них абстинентный синдром очень сильно выражен. Это толкает их в наркодиспансеры, где они и фиксируются как наркобольные. А есть наркотики, от которых абстинентный синдром на первых порах не так ярко выражен, и их еще больше. Поэтому масштаб проблемы очень большой, и, по-моему, уже настало время обобщить все эти сведения.

Я поддерживаю прозвучавшую из Нижневартовска идею о том, что опыт руководителей региональных антинаркотических комиссий нужно актуализировать и обсудить на каком-либо форуме – будет ли это Государственный Совет, будет ли это съезд или какое-то большое совещание, но я знаком со всеми губернаторами, и у всех есть, что сказать. Причем они скажут, как практики, как люди, являющиеся высшим должностным лицом в регионе, как люди, имеющие административный и политический ресурс для решения этой проблемы. Спасибо.

Т. В. Клименко: Мне хочется прокомментировать сообщение о том, что в Нижневартовске стали разрабатывать стандарты. На самом деле, очень хочется поддержать инициативу с мест, но хотела бы отметить, что стандарты разрабатываются не только в Нижневартовске. Стандарты разрабатываются еще и в Екатеринбурге. У нас есть регионы, в которых, разработав собственные стандарты стали заниматься добровольной сертификацией реабилитационных центров. Мне кажется, это совершенно неправильно, и то, что на местах стали заниматься стандартами, показывает, что на местах специалисты пытаются заполнить тот вакуум, который, на самом деле, должны заполнить центральные власти.

Стандарты должны создаваться на основании нашего общероссийского опыта и на основании международного опыта. При всем моем уважении к местной инициативе, нельзя строить стандарты, исходя из собственного личного опыта. Хотя, я еще раз хочу подчеркнуть, что в Нижневартовске как раз система социальной реабилитации больных построена очень хорошо. Я летом была в Ханты-Мансийске и знаю, что там есть несколько реабилитационных центров, которые блестяще работают. Но, при всем при том, проблема стандартизации – это проблема федерального уровня, и стандарты социальной реабилитации должны быть едины для всех регионов.

Теперь по поводу того, что сказал Виктор Петрович о том, что у нас когда-то на волне либерализма законодатели и правозащитники договорились не только до того, что не только здоровье человека – его личное дело, а и до того, что употребление наркотиков – это его право. На самом деле – это чудовищное искажение реальной ситуации.

Дело в том, что когда мы говорим о правах, мы всегда забываем о том, что каждый закон и любая конституция говорит о том, что, наряду с правами, у каждого гражданина есть и обязанности. Сохранять свое здоровье, это, между прочим, обязанность гражданина. Почему? Потому что когда-то, когда этот гражданин рос, в него государство вложило очень много финансовых затрат. Его матери оказывался патронаж, когда она была беременна. Его матери оказывался патронаж при родовспоможении. Ребенку, между прочим бесплатно, оказывали педиатрическую медицинскую помощь. Ребенок, фактически за государственный счет ходил в детский сад и получал среднее образование. В этого будущего гражданина были совершены очень серьезные материальные вложения. Зачем? Чтобы, когда он вырастет, будет физически, психически и психологически здоровым он мог работать, создавать что-то новое, но, вместе с тем, и вернуть все то, что в него вложили. Для чего? Для того, чтобы следующему поколению оказывать ту же самую финансовую поддержку. Поэтому здоровье – это не его личное дело.

Видеомост Москва-Нижневартовск 'Создание всероссийской системы социальной реабилитации наркозависимых', РИАН, 01.11.2010

Я абсолютно согласна с Виктором Петровичем и в том, что употребление наркотиков – это не личная жизнь человека. Потому что личная жизнь – это все, что мы с вами делаем дома. Но как только мы переступили порог своей квартиры, мы стали участниками общественных отношений. Между прочим, Конституция Российской Федерации говорит о том, что у каждого из нас есть право на благоприятную окружающую среду. Так вот, если в нашем коллективе есть наркопотребитель, то это наше право на благоприятную окружающую среду нарушается. Подобное нарушение еще более серьезно, если такой наркопотребитель находится в детском коллективе, если такой наркопотребитель находится в студенческом коллективе. Нарушается благоприятная окружающая среда, потому что каждый наркопотребитель ежегодно вовлекает в наркопотребление от 10 до 15 человек. И все дети, которые находятся в подобном коллективе, оказываются в зоне риска. Поэтому говорить о том, что наркопотребление – личное дело пациента, неправильно. Это наше общее дело, наша общая проблема.

К сожалению, нам свойствен такой подход к ситуации, что, пока меня это не касается, меня это не касается. И очень многие из тех, кого проблема наркотиков не коснулась, относятся к этой проблеме достаточно дистанцированно. Но на самом деле это не так, эта проблема нашего общества, это проблема каждого человека. Потому что из налогов, которые мы платим, содержится та медицинская служба, которая оказывает этим наркозависимым помощь. Из наших налогов содержатся все те структуры, которые занимаются силовым противодействием распространению наркотизма. Из наших налогов содержатся также очень многие общественные и государственные структуры, занимающиеся этим противодействием, так что, хотим мы этого или нет, но эта проблема касается каждого из нас.

Каждый гражданин должен понять, что он не сможет дистанцироваться от этой проблемы и он должен сформировать для себя свое отношение к этой проблеме, принять в ее решении активное участие. Поэтому говорить, что прием наркотиков и здоровье – личное дело гражданина – абсолютно неправильно. Спасибо.

С. В. Пхиденко: Хотелось бы сделать небольшое добавление по поводу международной позиции по поводу наркозависимости. На сегодняшний день у Управления ООН по наркотикам и преступности, а также у Всемирной Организации Здравоохранения есть четкое определение наркозависимости как многофакторного расстройства здоровья, которое развивается как хроническое заболевание и характеризуется чередованием ремиссий и рецидивов.

Поскольку это – хроническое заболевание, то его течение очень сходно с течением гипертонической болезни, бронхиальной астмы. Другое дело, что социальный вектор поведения пациентов общесоматической практики является социально позитивным, а у пациентов с наркоманией может быть и криминальный вектор поведения.

К сожалению, во многих странах наркозависимость не признается медицинской проблемой и поведение больных подвергается осуждению. На самом деле больные наркоманией могут рассчитывать на тот же полный объем медицинской помощи, медицинских услуг, и такое же гуманное, недискриминационное отношение со стороны медицинского персонала. Таким образом, на сегодня наркомания рассматривается как заболевание.

Теперь по поводу принудительного лечения. На сегодняшний день Управление ООН по наркотикам и преступности выступает, как правильно говорил Виктор Петрович, за альтернативные методы. Например, если больной наркоманией подвергается осуждению ему должен быть предоставлен выбор, и, как альтернатива, возможность медицинского лечения.

И. А. Уварова: Я бы хотела пояснить и ответить Татьяне Валентиновне. Здесь речь идет именно о государственном стандарте. Каждый субъект может разрабатывать стандарт социального обслуживания, социальной реабилитации – это определено законодательно. Мы здесь прорабатываем вопрос именно с точки зрения государственного стандарта и подходов к сертификации учреждений.

Безусловно, те учреждения, которые оказывают социальную помощь и социальные услуги реабилитируемым от наркомании, нуждаются именно в упорядочении своей деятельности. И, чтобы мы понимали, какие должны быть критерии этой оценки, мы тоже прорабатывали это на нашей конференции. Я поддержу ваш вывод о том, что сейчас поднята антинаркотическая волна и ее нужно возглавить. Так вот, наша группа, которая обсуждала подходы к государственной программе по снижению спроса на наркотики, и не только наша группа, говорит о том, что работу по координации и формированию государственного заказа должна возглавить Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков – ФСКН.

Со своей стороны, те пилотные площадки, которые предложили свои варианты работы могут быть зафиксированы в качестве экспериментальных площадок. И для нас принципиально важной также остается и научно-методическая, и научно-образовательная деятельность центра, который бы и формировал государственный заказ, и контролировал бы эту работу, помогал бы методическому и информационному сопровождению всей этой антинаркотической пропаганды, а также работал бы с экспериментальными площадками. Вот здесь, с нашей точки зрения, ведущая роль, тем более, что речь идет о государственном заказе, должна принадлежать Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков. Спасибо.

В. П. Иванов: Хотел бы поблагодарить вас за нашу совместную работу, и отвечая на ваше предложение ФСКН возглавить всю эту работу, хотел бы подчеркнуть, что ФСКН – это все-таки структура сугубо полицейская. Наше дело – это оперативно-розыскная деятельность, следственная работа. Но, еще раз подчеркну, что на ФСКН возложена деятельность по обеспечению работы Государственного антинаркотического комитета. У нас создан аппарат по обеспечению его деятельности, и, в этом смысле, я согласен с Ириной Александровной, что подобную деятельность можно возложить, только правильнее будет не на ФСКН, а на Государственный антинаркотический комитет. Мои сотрудники, которые, в силу своих должностных обязанностей обеспечивают деятельность этой структуры, предпримут для этого все усилия.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Есть ли у присутствующих вопросы?

РИА "Новости": Виктор Петрович, вы уже говорили о необходимости поощрять учреждения, занимающиеся реабилитацией наркоманов. Из каких бюджетов и как должны финансироваться подобные учреждения?

В. П. Иванов: Мы не можем ограничивать деятельность общества по созданию общественных организаций, заявляющих в своих уставных целях какое-то направление работы, в том числе по реабилитации наркоманов. Но мы говорим о том, что все-таки нужны будут стандарты, основные акценты которые будут разработаны на федеральном уровне. И если такие структуры будут соответствовать этим стандартам, то я считаю, что государство обязано поддержать такие структуры. Поддержка, конечно, должна быть не на основе какого-то бюджетного кодекса, а на основе выделения грантов. Размер гранта будет определяться возможностями государства и целями, которые будут заявляться национальным антинаркотическим бюджетом. Я выступаю сейчас за это, я выступаю за создание государственной программы по реализации Стратегии государственной антинаркотической политики.

Вы знаете, что сейчас идет формирование блока государственных программ, идет его обсуждение. Поэтому просил бы общество высказаться по этому поводу, поддержать нашу инициативу. Сейчас еще идет период дискуссий, когда решение еще не принято. Я полагаю, что такая программа нам просто необходима, потому что она позволяет нам свести воедино всю работу – чтобы не получалось, как у Райкина, когда один отвечает за рукава, а другой – за пуговицы. Должна быть единая государственная программа. Поэтому я буду благодарен, если все участники не только сегодняшнего видеомоста, но и все, кто познакомится с сегодняшним обсуждением с помощью РИА "Новости", высказались бы по этому поводу. Потому что все продвинутые страны, не только члены "восьмерки", но и "двадцатки" имеют подобные государственные программы.

Повторяю, если это будет сделано, это будет важный управленческий шаг и решения государства направленны именно на такую работу. И там найдется место по поддержке неправительственных организаций, которые будут заниматься реабилитацией. Но, кроме того, я считал бы очень важным, чтобы председатели антинаркотических комиссий субъектов, то есть губернаторы, в своих бюджетах также нашли место для поддержки подобных организаций, которые реально работают. Это не значит, что мы их должны взять на свой кошт, и все. Просто, если структура покажет свою эффективность, то эту структуру надо в первую очередь поддерживать. А если структуры только что образовались, и еще никак себя не зарекомендовали, то пусть зарекомендуют, а потом мы будем поддерживать и их. Мы уже сегодня говорили, что таких структур по стране существует где-то 600-700. То есть, в каждом регионе есть до десятка подобных организаций. Начав эту работу, я уверен, мы ее систематизируем и будем точно знать, кто и как работает, какова эффективность и кого надо поддерживать. Спасибо.

Информационный портал "Милосердие": Можно объяснить поподробнее, в чем эффективные региональные программы повторяли "миннесотскую модель" и чем отличались от нее?

Т. В. Клименко: Я думаю, что, говоря о методологии, ответить на этот вопрос невозможно. Я знаю очень много центров, которые работают по разным технологиям, наверное, нет смысла все эти технологии здесь пересказывать. И задача координирующей деятельности заключается в том, чтобы изучить всю эту работу, найти оптимальные технологии, определить показания для применения той или иной технологии. Потому что не может быть, чтобы все больные лечились по одной технологии, хотя бы это была и "миннесотская программа". Это все равно, что всех больных гипертонией лечить одним и тем же медикаментозным средством. Разные больные, разная личностная структура, разные формы зависимости, разная семейная ситуация, разный пол, разный возраст, разное социальное положение.

Должны быть разные программы, которые будут ориентированы на конкретных больных. Вот Виктор Петрович недавно был в Америке и он наверняка знает, что там каждый реабилитационный центр работает не по одной программе, а есть иногда до 20-30 различных программ в зависимости от категорий пациентов. Вот задача и состоит в том, чтобы создать как раз такие многопрофильные центры, которые бы работали не одной штампованной технологией, а чтобы каждый центр был многопрофильный, рассчитанный на разные категории граждан, и, чтобы, в зависимости от особенностей этих категорий им бы была предоставлена максимально адекватная для них технология реабилитации.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Речь идет только о социальной или о медико-социальной реабилитации?

Т. В. Клименко: И о социальной в том числе. С медико-социальной дело как раз обстоит проще. Здесь есть очень большие наработки. А вот по социальной реабилитации сложнее, этого нет. То есть, тут нужно все собрать воедино, классифицировать и адаптировать к ситуации.

Информационный портал "Милосердие": Я просто упомянул систему "12 шагов" как самую известную среди тех, что занимаются проблемами наркомании.

Т. В. Клименко: Я хочу сказать, что эта система самая известная в мире, но она не единственная. И наша задача – сделать так, чтобы она не оказалась единственной. Существует очень много разных подходов.

В. П. Иванов: Я, со своей стороны, хотел бы добавить. Был задан очень правильный вопрос о медицинской и немедицинской реабилитации. На первом этапе, после лечения психопатологического расстройства человек именно медикаментозными методами, а также методами психиатрии освобождается от присутствия наркотиков в организме и у него формируется мотивация на здоровый образ жизни.

Но этого мало, и через некоторое время на первый план выходит социальная реабилитация, смысл которой заключается в том, чтобы в отрыве от привычной среды, причем в достаточно длительном отрыве – от полугода до года, люди могли, не занимаясь наркотиками, возобновить свои социальные контакты. Потому что социальные контакты наркомана сужены до размеров пятака или до размеров инъекции. Употребил, испытал некий химический кайф, после чего вновь встает задача поиска. Поэтому ресоциализация наступает в ходе нахождения в такого рода центрах.

Она может происходить на разных основах. Например, сейчас мы находимся на пороге подписания соглашения между нашей Службой и Русской Православной Церковью, я нахожусь в диалоге с Патриархом, Его Святейшеством Кириллом. У них очень хороший опыт. Это люди, которые нацелены на возрождение духовности, на религиозное возрождение. Они очень сильно закрепляют мотивацию на уровне веры, и это помогает надолго, а то и навсегда освободиться от стремления к наркотикам.

Есть и другие категории людей, как об этом говорила Татьяна Валентиновна. Кто-то хочет более активной жизни, вернуться к эпистолярному жанру, начать писать, кто-то хочет вернуться к инновационным технологиям, возобновить свои знания в электронике, еще каких-то отраслях. Но им нужно для этого вернуться. А для этого, как правило, как показывает международная практика, нужно от года до полутора проходить реабилитацию. Это долго, но разумной альтернативы этому нет.

Поэтому, будет ли это двенадцать шагов, или десять – как вы понимаете, все эти названия условны. Это – своего рода красивый символ: "12 шагов". Даже я сейчас могу назвать минимум десять шагов, которые мы предпринимаем: детоксикация, снятие психопатологических расстройств; психиатрическая помощь, лечение каких-то соматических заболеваний, которые сопровождают наркоманию. Ведь у наркомана изнашивается весь организм, а если он употребляет наркотики долго, то разложение происходит на морфологическом уровне – разлагаются сами внутренние органы – печень, почки, сердце и так далее. Это тоже надо лечить – как человек будет жить, если это не вылечить? Затем, как я уже сказал, социальная реабилитация. А социальная реинтеграция? А опыт контактов? Можно придумать что-то красивое, но, факт заключается в том, что если мы такой стандарт сделаем, то мы постараемся его хорошо оформить, чтобы это было привлекательно.

С. В. Пхиденко: Обычно системы реабилитации, как правильно сказала Татьяна Валентиновна, могут включать большое количество разных программ, но костяк – это всегда элементы терапевтического сообщества, которое может быть и конфессиональным, групповые формы работы, когнитивно-поведенческие техники, возможно преломленные через культурную среду Российской Федерации, в данном случае уже адаптивно.

Кроме того, не нужно забывать, что элементом любой социальной реабилитационной программы должны быть группы самопомощи – то есть то, что называется "анонимными наркоманами", или группы помощи, где используется опыт тех пациентов, которые уже длительное время находятся в состоянии ремиссии, наверное, работа с созависимостью – то есть, это группы работы с родственниками, супругами, детьми, с близкими, с семьей – это основные компоненты, которые сохраняются и в медицинской реабилитации и далее следуют "красной нитью" в социальную реабилитацию. Плюс, туда добавляются различные методики мотивационного интервьюирования, различные техники мотивации – это постоянная очень сложная и тяжелая работа. Есть также элементы поведенческой экономики, "contingency management", система купонов.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): Мы работаем уже полтора часа, и, наверное, пора подводить какие-то итоги нашей встречи. Юрий Васильевич, у вас есть какие-то вопросы, может быть, мы что-то не затронули?

Ю. В. Крупнов: У меня нет вопросов, думаю, что основные проблемы в целом поставлены, единственно, мне хотелось бы обратить внимание на то, что на нашей конференции присутствовали директора и заместители директоров двенадцати социальных реабилитационных центров – из Калининграда, Нижневартовска, Ханты-Мансийского автономного округа, из Иркутской области.

Мы как раз старались собрать будущие экспериментальные площадки, мы хотели бы, чтобы к нам приехали целостные команды – от секретарей антинаркотических комиссий до тех людей, которые непосредственно занимаются социальной реабилитацией. Во-первых, все-таки есть центры, которые уже сегодня себя просвечивают, которые работают не анонимно, а очень открыто и доказательно. Это – очень важный фактор, все-таки такие центры есть. Второе. Мне кажется, что сейчас действительно, как сказал Виктор Петрович, решающий момент. За ближайшие несколько месяцев мы либо выйдем на мощнейшую государственную программу, которая переорганизует всю ситуацию, и даст людям надежду – как попавшим в беду, так и тем, кто подвижнически работает эти долгие годы, либо мы что-то упустим, и тогда, боюсь, ситуация этой антинаркотической волны пойдет на спад. Мне кажется, эти три месяца надо использовать.

Альбина Пылаева (РИА "Новости", Москва): В ближайшее время в наших планах проведение видеомоста с Берлином, где наши коллеги также будут обсуждать вопросы реабилитации. Есть ли у вас пожелания, какие аспекты затронуть в ходе этой беседы?

В. П. Иванов: Думаю, что необходимо обсудить вопросы, связанные с лечением, реабилитацией, ресоциализацией. Хотел бы отметить, что Берлин – это столица европейского государства, а Германия – член Совета Европы. Я буквально послезавтра приму участие в заседании "Группы Помпиду", это ведущая группа стран Совета Европы, членом которого является и Россия, где будут вырабатываться политические приоритеты организации работы по лечению и реабилитации наркозависимых, борьбе с незаконным оборотом наркотиков – словом, обсуждаться весь спектр вопросов, связанных с этой проблемой.

Поэтому, поскольку видеомост состоится уже после заседания "Группы Помпиду", нам будет каким опытом поделиться, мы будем участниками этого мероприятия, и думаю, что темы, которые мы сегодня здесь обсуждали, актуальны абсолютно для всех. Я хотел бы поблагодарить всех участников видеомоста – Ирину Александровну, Бориса Сергеевича, Юрия Васильевича, Наталью Владимировну Комарову, которая дала возможность потрудиться в Ханты-Мансийском автономном округе, надеюсь на то, что 1 декабря мы проведем очередной "мозговой штурм" этой проблемы, уже базируясь на опыте такого рода экспериментальных площадок. Девять из них уже названы, нам есть, что обсудить, более системно обсудить опыт не одного, а, по сути, девяти регионов, обработать результаты здесь, в федеральном центре, с тем, чтобы приблизиться к созданию общефедеральных стандартов. Есть время разбрасывать камни, а есть время собирать камни. Сейчас как раз настало время для того, чтобы собрать весь наш опыт. Спасибо.

Иванов Виктор Петрович
Директор ФСКН
Крупнов Юрий Васильевич
Президент Национальной Ассоциации реабилитационных центров (НАРЦ)
Клименко Татьяна Валентиновна
исполняющий обязанности директора Национального научного центра наркологии – филиала ФГБУ "НМИЦ ПН имени В.П. Сербского" Минздрава России, доктор медицинских наук, профессор

Способна ли генная инженерия модифицировать наркополитику?

Мы стоим на пороге научных достижений, способных поставить под вопрос саму идеологию прогибиционизма в области контроля за оборотом наркотиков и психотропных веществ.

Лифт в подвал. Интервью с Николаем Валуевым

"Я прививаю детям тот образ жизни, который был у меня в их возрасте: я был постоянно чем-то занят, и у меня просто не оставалось времени на вредные привычки. Нужно быть всегда при деле: многие проблемы - от праздного образа жизни..."

Кокаин был проклятием нашей молодости

Статья посвящена сравнительно мало изученному историческому факту – влиянию Первой мировой войны на расширение немедицинского потребления наркотических средств в России и странах Запада...

Как сходит с ума Россия: конопля, "спайс", "веселящий газ"...

О реальных последствиях потребления наркотиков для психического и телесного здоровья потребителей, а также социального здоровья России – в материале к.м.н., врача психиатра-нарколога Николая Каклюгина.

Афганистан превращается в крупнейшего мирового производителя наркотиков

Через год после появления в Афганистане иностранных войск во главе с США некоторые страны с тревогой начали говорить о расширении площадей посевов под наркокультурами и росте объемов контрабанды героина...

Аналитические технологии против "дизайнерских наркотиков"

Agilent Technologies является мировым лидером в области лабораторного оборудования, которое используется, в том числе, в области токсикологии, судебно-медицинских и допинговых исследованиях.

Грустные последствия использования "веселящего газа"

В последнее время в крупных городах России участились случаи употребления в молодежной среде с немедицинскими целями закиси азота или "веселящего газа"...

Московский
научно-практический
центр наркологии

Российская
наркологическая
лига

Государственная программа РФ "Противодействие незаконному обороту наркотиков"

Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
Информационно-публицистический сайт "Нет - наркотикам" © 2001-2024 ООО "Независимость" contact@narkotiki.ru
Cвидетельство о регистрации СМИ Эл №ФС77-35683 выдано
Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций

Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru Яндекс цитирования