С 2003 г. на кафедре конфликтологии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) развивается новое направление конфликтологического образования – наркоконфликтология¹

Зазулин Г.В. Наркоконфликтология – новое направление в отечественной конфликтологии // Тезисы докладов и выступлений на II Международном конгрессе конфликтологов "Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия". Т. II. Москва – С.-Петербург. 30 сентября – 2 октября 2004 г. СПб.: Наука, 2004. С. 105–107.

. За это время студентами кафедры защищено 15 магистерских диссертаций, которые, хотя и в разной степени, но все через конфликтную парадигму социального познания, пытались анализировать различные аспекты борьбы государства с наркоугрозой²

Зазулин Г.В. Опыт социального партнерства в подготовке кадров по антинаркотическому управлению // Конфликтология – теория и практика. СПб., 2004. № 2 (3). Июль. С. 121–126.

.

В этом году состоялся уже третий выпуск магистров конфликтологии, чье образование проходило в рамках магистерской программы "Наркоконфликтология". Первоначально это направление задумывалось как подготовка на основе междисциплинарного подхода дипломированных специалистов для нужд российской антинаркотической политики и антинаркотического управления, в первую очередь регионального и муниципального уровня³

Зазулин Г.В. Магистерская программа "Наркоконфликтология" (опыт подготовки и реализации на философском факультете СПбГУ) // Конфликтология. 2005. № 2. С. 156.

. Ведь в российской действительности этот вид антинаркотической деятельности профессионалами пока не представлен на уровне государственного и муниципального управления, если не учитывать попытки осуществления координации органов власти, которые с момента своего создания (2003 г.) предпринимает Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков Российской Федерации (ФСКН России).

В современной России, по нашему мнению, существует явная потребность в развитии конфликтологического образования для подготовки "наркокоординаторов" для работы на всех уровнях власти. Однако эта потребность, для удовлетворения которой и предназначена магистерская программа "наркоконфликтология", сегодня обнаружила другую потребность – потребность в развитой конфликтологической теории борьбы государства с наркоугрозой. Такой теории пока нет, и это точно подчеркнуто Е.Е. Тонковым, сделавшим вывод, что "государственная антинаркотическая политика находится в состоянии ярко выраженного концептуального и деятельностного кризиса" ⁴

Тонков Е.Е. Государственная правовая политика противодействия наркотизации российского общества. СПб., 2004. С. 146.

.

Выход из этого кризиса нам видится в уяснении категориального аппарата наркоконфликтологии, потому что ее понятия "начинают носить общий для антинаркотической политики характер" (А.И. Стребков). Поэтому как в теоретическом плане, для развития конфликтологического образования, так и практическом плане для нужд сотрудников ФСКН России, отвечающих за эффективность межведомственного взаимодействия в сфере профилактики наркомании, необходимо рассмотреть смысл основных понятий, отражающих современную антинаркотическую действительность: координация (в борьбе с наркоугрозой), антинаркотическое управление, профилактика наркомании, концепция профилактики наркомании и наркоситуация.

Ведь одна из задач конфликтолога состоит в том, чтобы показать государству полный набор инструментов борьбы против наркорынка, и, тем самым, усилить и укрепить позиции государства. Одним из таких инструментов является система понятий, формирующихся в процессе преподавания в СПбГУ магистерской программы "наркоконфликтология". Нам представляется, что эти понятия могут лечь в основу словаря понятий. Они необходимы для теоретического обеспечения становления антинаркотической политики в России.

Эти понятия междисциплинарны и одинаково важны для представителей всех профессий. И для медиков, и для педагогов, и для психологов, и для юристов, и для социологов, и для экономистов и для представителей многих других профессий, потому что без них нам невозможно достичь необходимого для усиления друг друга взаи мопонимания вместо имеющего место ослабления, в преодолении массового злоупотребления наркотиками, наркомании и наркопреступности.

Мы считаем вопрос создания словаря терминов на основе категориального аппарата наркоконфликтологии в целях совершенствования координации борьбы с наркоэпидемией и демонстрации государственного понимания содержания основных понятий наркополитики очень важным. Он нужен власти, в первую очередь, для того, чтобы изменить отношение администраций субъектов Федерации, администраций муниципалитетов и подразделений межведомственного взаимодействия ФСКН России к пониманию своей роли и места в борьбе с наркоугрозой.

Соответственно, речь пойдет об общих терминах, которые необходимы для координации действий всех специалистов. Именно поэтому, прежде всего, мы должны уточнить, рассмотреть форму и содержание одного из самых сложных из указанных выше терминов – понятие "координация". Что такое координация? По каким признакам можно оценить, есть она или нет? Является ли сущностью координации план о намерениях нескольких ведомств или другой совместный документ, например приказ? Думаем, что нет, в лучшем случае это претензия на наличие ее формы. На наш взгляд, координация с точки зрения ее содержания бывает достигнута только тогда, когда удается получить общий результат, достигнуть решения такой сложной задачи, которую нельзя решить в одиночку, усилиями только одного ведомства.

В связи с этим надо постоянно обращать внимание на две стороны координации: форму и содержание. Поясним различие между ними на примере. О координации по форме можно судить из статьи заместителя начальника Управления МВП ФСКН России А.С. Миронова, опубликованной в сборнике документов научно-практической конференции в Екатеринбурге за 2006 г.⁵

Миронов А.С. Основные проблемы профилактики наркомании и наркопреступности и пути их решения // Организация работы по профилактике зависимостей от психоактивных веществ в вузах: опыт, проблемы и перспективы. Екатеринбург: Издательство УГТУ-УПИ, 2006. С. 63–79.

А.С. Миронов утверждает, что сегодня уже сформированы основные элементы государственной системы предупреждения наркомании и наркопреступности. Ну а координацию он, вероятно, видит так: "Возобновлена деятельность правительственной комиссии по противодействию..."⁶

Там же. С. 66.

Действительно, она не работала с 2004 г., сейчас же для участия в ее заседаниях будут привлекать специалистов из различных министерств, начнут приниматься решения. Далее: "При полномочных представителях Президента РФ, в федеральных округах, в субъектах РФ, при местных органах созданы межведомственные антинаркотические комиссии (МВК), эффективно реализующие антинаркотическую политику в целях предупреждения наркомании..."⁷

Там же.

Да, комиссии действительно созданы, они существуют, заседают и принимают решения. Но в то же время автор не отмечает, что решения этих МВК зачастую либо не выполняются, либо имеют характер рекомендаций, либо не представляют труда для исполнения в рамках текущей работы ведомств. Далее: "Принята федеральная программа..."⁸

Там же.

Да, действительно она принята. Является ли она инструментом координации? Конечно, ведь под нее заложены деньги. Соответственно, на основе вышеизложенного возникает уверенность, что координация органов власти в борьбе с наркоугрозой в стране существует.

Однако нам представляется, что во всех случаях речь идет только о формальной стороне координации. Только на основе формальных признаков автор показывает, что все идет отлично, проблем с координацией нет, все нормально. Но в то же время, если обратиться к другим документам, позволяющим анализировать содержание координации, то картина получается несколько иной.

Так, еще в 2001 г. в Санкт-Петербурге прошла конференция "Роль государства и общества в противодействии формированию наркобизнеса". В качестве приложения к ее программе организаторы опубликовали Концепцию государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации (далее – Концепция), официально принятую высшим законодательным органом России в 1993 г.⁹

Роль государства и общества в противодействии наркомании и наркобизнесу. Программа региональной научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 29 марта 2001 г. / сост. В.П. Сальников, К.Т. Ростов, К.С. Кузьминых. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2001. С. 30–39.

Конечно, с точки зрения прошедшего времени она устарела, но с точки зрения выполнения предусмотренных в ней задач, которые требуют координации, так как в одиночку их никому не выполнить, эта Концепция до сих пор является мощнейшим координирующим инструментом на уровне стратегии, планирования и контроля.

Приведем несколько примеров из текста Концепции, и вы сами в этом убедитесь. Раздел "Предупреждение незаконного потребления наркотических средств". В нем прямо указано на необходимость " дать медико-юридическое обоснование и провести комплекс мероприятий по раннему выявлению незаконных потребителей наркотиков"¹⁰

Там же. С. 34.

. Но на государственном уровне это до сих пор не выполнено и даже не институциализировано. Почему? Потому что, как мы уже отмечали выше, в одиночку это не исполнить. Этого не сделать без науки, без образования, без медиков, без силовиков, без руководящей структуры в правительстве субъекта Федерации, которая будет этим целенаправленно заниматься, привлекая всех в части, их касающейся.

Вот другое концептуальное требование: "Разработать научно обоснованные рекомендации по составлению наркологических просветительных программ для СМИ как местного, так и федерального уровня..."¹¹

Там же.

И это также не выполнено до настоящего времени из-за отсутствия ответственной и нацеленной на выполнение этой задачи структуры, обладающей соответствующим научным и административным потенциалом.

Или вот такая дефиниция из этой Концепции о содержании координации, как она понималась еще в 1993 г.: "Обобщить накопленный в нашей стране и за рубежом опыт школьного и внешкольного психопрофилактического воспитания..."¹²

Там же. С. 35.

Опыт также не обобщен, во всяком случае, нам об этом не известно. Если бы это было сделано, то директора школ давно были бы уже мотивированы на раннее выявление начинающего наркопотребителя, а не боялись вскрытия подобных фактов и неприятных последующих инспекторских проверок вышестоящих чиновников.

Вообще надо отметить, что хотя эта Концепция и является официальным документом и утверждена Верховным Советом РФ, до создания ФСКН России ее вообще игнорировали и не замечали. С созданием ФСКН России стало возможно вести речь о состоянии антинаркотической работы в субъектах Федерации и мерах по ее усилению. Сегодня, когда мы говорим "антинаркотическое управление", мы стремимся оценить, есть результаты на местах или их нет, и если есть, то в каких показателях они выражены. Потому что мы понимаем, что результаты правоохранительной составляющей, при всей важности их наличия, это далеко не все, что необходимо для ликвидации наркоугрозы в обществе.

Сегодня известно очень много точек зрения на содержание понятия "профилактика наркомании". По нашему мнению, и профилактика наркомании и предупреждение наркопреступности, за исключением индивидуального уровня, всегда пребывают в контексте политики и управления, но большинство специалистов эту деталь упускают из виду. Дошло до того, что в 2006 г. российский законодатель был вынужден добавить в Федеральный закон № 3-ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" новое понятие "профилактика наркомании"¹³

Федеральный закон Российской Федерации от 25 октября 2006 г. № 179-ФЗ "О внесении изменений в статью 1 Федерального закона "О наркотических средствах и психотропных веществах"".

. Поэтому в рамках развития магистерской программы "наркоконфликтология" был организован семинар по теме: "Новое понимание профилактики наркомании, новые возможности борьбы с наркоугрозой" и итогом его работы стало принятие резолюции, сущностно уточняющей это понятие¹⁴

Резолюция // Санкт-Петербургский университет. Специальный выпуск (3748). 2006. 29 декабря. С. 31.

.

Ведь изучение этой проблемы на семинаре показало, что введение в статью "Основные понятия" Федерального закона № 3-ФЗ нового понятия "профилактика наркомании" не даст ожидаемого законодателем эффекта, несмотря на то, что определение, сущностно раскрывающее междисциплинарный характер профилактической деятельности в этой области, несомненно, улучшило понимание особенностей профилактики наркомании. Но российский законодатель, таким образом, определился в отношении смысла этого понятия, и теперь оно имеет силу закона. Вот как раскрывает смысл профилактики наркомании действующий сегодня Федеральный закон: "Профилактика наркомании – это совокупность мероприятий политического, экономического, правового, социального, медицинского, педагогического, культурного, физкультурно-спортивного и иного характера, направленных на предупреждение возникновения и распространения наркомании"¹⁵

Там же. С. 30.

.

Давайте не будем обращать внимание на явный диссонанс: понятие "наркомания" в этой статье Федерального закона раскрыто предельно узко, сугубо медицински, а понятие "профилактика наркомании", наоборот, определено максимально широко, так междисциплинарно, что можно даже сказать, конфликтологически. Попробуем понять, почему активная в сфере антинаркотической политики группа депутатов Государственной думы добивалась 1,5 года того, чтобы это понятие было включено в основной закон о наркотиках. По мнению инициаторов поправок в закон потребность в едином понимании профилактики наркомании обусловлена тем, что в субъектах РФ принимаются программы по профилактике наркомании, на них выделяются деньги, а государственные служащие не знают, что относиться к профилактике наркомании, а что нет. На какие мероприятия, предлагаемые в профилактических программах или антинаркотических проектах, надо выделять деньги, а на какие нет. Например, можно ли финансировать футбольное соревнование из средств антинаркотической целевой региональной программы, или его нельзя рассматривать в качестве мероприятия, относящегося к профилактике наркомании, даже если его будет проводить ФСКН, и соответственно, в финансировании исходить из других статей бюджета?

Новое понятие "профилактика наркомании" удалось внести в федеральный закон, но ту задачу, ради которой это было сделано, а именно, дать оценочные критерии чиновникам для отнесения различных акций и мероприятий к категории профилактических и соответственно финансировать их или нет из ресурсов антинаркотической программы, на наш взгляд, решить не удалось. Поэтому мы в рамках направленного только на эту проблему упомянутого выше семинара попробовали сформировать такое определение понятия "профилактика наркомании", которое решило бы эту задачу, реально наделив контролирующие органы критерием включения мероприятий, в разряд реально относящихся к профилактике наркомании.

Нам представляется, что критериями отнесения конкретного мероприятия к какой-то группе или сфере управленческой деятельности должны служить цели этого мероприятия. Такой подход предлагают С.М. Пименов, М.В. Лукин и В.М. Нестеров, утверждающие, что "цель должна задаваться сверху, иначе она может быть сформулирована под себя"¹⁶

Пименов С.Н., Лукин М.В., Нестеров В.М. Моральный износ управления. Мифы и реальность. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. С. 56.

.

Мы полностью в этом солидарны с ними. И считаем, что если цели всех мероприятий, профилактирующих наркоманию, поддаются группировке в несколько типов, то они могут быть положены в основу его понятия и на практике быть критериями при решении вопроса о целесообразности его финансирования. В реальной практике мы смогли выделить только три типа конечных целей у бесчисленного множества мероприятий, профилактирующих наркоманию и одновременно предупреждающих наркопреступность. Следовательно, в федеральный закон было возможно и необходимо внести такое понятие "профилактика наркомании", смысл которого раскрывался бы через такой признак, как цель. А заодно перечислить в нем основных субъектов профилактики, что тоже было бы полезно, для ориентации чиновника в спорных ситуациях – финансировать / не финансировать предлагаемое мероприятие. Поэтому мы предлагаем на законодательном уровне определить это понятие следующим образом. "Профилактика наркомании – это деятельность государственных органов, религиозных конфессий, общественных организаций, бизнес-структур, родителей и граждан, непосредственно направленная, во-первых, на недопущение первой пробы наркотиков, во-вторых, на раннее выявление лиц с опытом потребления наркотиков и удержания их от формирования наркозависимости и, в-третьих, на поддержку лиц для удержания их в устойчивой ремиссии"¹⁷

Резолюция // Санкт-Петербургский университет. Специальный выпуск (3748). 2006. 29 декабря. С. 31.

.

Но поскольку только что принятый закон никто менять не будет, необходимо рекомендовать это понятие к применению в документах региональных органов законодательной власти. Не менее важно включить его в проект новой Концепции государственной политики профилактики наркомании, который ФСКН России обязано разработать в соответствии с первым пунктом Федеральной целевой антинаркотической программы на 2005–2009 гг.¹⁸

Федеральная целевая программа "Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 2005–2009 годы".

В связи с необходимостью преодоления концептуального кризиса государственной антинаркотической политики актуально рассмотреть еще два разных, но в чем-то похожих и очень важных для эффективности антинаркотического управления понятия. Это термин "концепция профилактики наркомании" и термин "концепция предупреждения наркопреступности". Когда государству и обществу все же придется заняться заменой устаревшей Концепции государственной политики контроля наркотиков в РФ 1993 г. на новый, отвечающий современным наркоугрозам стратегический документ аналогичного статуса, экспертам придется разобраться, что под каждым из них понимать.

Мы предлагаем понимать эти понятия как "научно обоснованные системы теоретических взглядов, идеологических положений, критических оценок и первоочередных мероприятий, обеспечивающих приоритетность мер по профилактике наркомании и предупреждению наркопреступности перед другими видами противодействия незаконному обороту наркотиков (НОН) в антинаркотической деятельности государственной власти и органов местного самоуправления". Такое понимание просто необходимо, потому что провести профилактику на практике как приоритет – крайне тяжело, вообще пока невозможно. Государственным структурам традиционно проще привлекать к уголовной ответственности новых и ранее судимых участников НОН, проще лечить новых и ранее "пролеченных" наркоманов, чем, опираясь на общественные организации, уберечь подростков от первой пробы наркотика, удержать молодого человека от ведущего к наркозависимости потребления наркотиков, создать условия, исключающие срывы у наркоманов с большим стажем ремиссии. Ведь осуществить это на практике гораздо тяжелей, потому что необходима реальная включенность всех и реальная координирующая сила.

Добиться этого – значит изменить отношение органов исполнительной власти к этой проблеме. Достичь этого можно с помощью нового концептуального антинаркотического управления. Пока же федеральная власть позволяет себе действовать по Концепции 1993 г. (устаревшей на 14 лет), органы государственной власти большинства субъектов Федерации традиционно будут рассматривать свою роль в борьбе с наркотиками как мизерную, незначительную. Есть, конечно, исключения, но в большинстве случаев даже при наличии межведомственных антинаркотических комиссий и комплексных программ профилактики наркомании это именно так. В лучшем случае региональная законодательная власть принимает соответствующий закон, но в работе органов исполнительной власти этот закон практически ничего не изменяет. По нашему мнению, для органов исполнительной власти регионов, принявших такие законы, они фактически носят декларативный характер.

Что касается анализа координирующей деятельности ФСКН России, то сегодня на ее эффективность влияет существование двух тождественных и взаимоисключающих друг друга схем работы¹⁹

Зазулин Г.В. Анализ формы и содержания координации антинаркотической деятельности // Санкт-Петербургский университет. Специальный выпуск (3756). 2007. 18 мая. С. 16–19.

. Одну схему работы реализуют сотрудники подразделений межведомственного взаимодействия в сфере профилактики (МВП), а другую схему воплощают в своей работе сотрудники оперативных и следственных служб, которая охватывает собственно правоохранительную деятельность.

Для оперативника и следователя главным является процесс подавления наркобизнеса и его основ, для них "право" и его применение – это главное, а управление наркоситуацией, тем более политическое управление – дело второстепенное, практически их не касающееся. В этом случае приоритетным становится "выбить наркотики с рынка". И таких сотрудников в ФСКН абсолютное большинство (99 % вместе со вспомогательными структурами) – это силовые единицы ФСКН (рис. 1).

Рис. 1. Приоритеты в работе сотрудников оперативных и следственных служб ФСКН России

В работе МВП все наоборот. Для этих сотрудников первостепенная задача – это антинаркотическое управление и антинаркотическая политика, направленные на ликвидацию отечественного наркорынка в муниципалитетах и субъектах Федерации в принципе. Таких сотрудников единицы – это интеллектуальные или, если можно так выразиться, "мозговые единицы" ФСКН (рис. 2).

Рис. 2. Приоритеты в работе сотрудников МВП ФСКН России

Они взаимодействуют с межведомственной комиссией правительства субъекта Федерации и "морально" отвечают за эффективность/ неэффективность ее работы. Политика для такого сотрудника – прежде всего постановка целей и задач, фиксация рассогласованности в деятельности органов власти разных профилей, уровней и деятельность по их устранению.

Такое положение дел есть следствие указа Президента РФ, на основе которого создана Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков и не только²⁰

Указ Президента Российской Федерации от 6 июня 2003 г. № 624.

. Перед ФСКН России было поставлено шесть задач, где четыре фактически однотипны, т. е. чисто правоохранительные. Руководство ФСКН России на осуществление четырех задач выделило, если считать с сотрудниками обеспечения, около 39 600 человек (?). А на две другие важнейшие задачи, направленные именно на антинаркотическую политику и антинаркотическое управление, нынешнее руководство ФСКН России определило мизерную численность, всего около 400 человек. Поэтому в России сложился экономически затратный механизм борьбы с наркоугрозой, обусловленный реальным перевесом приоритетов решения первых четырех правоприменительных задачах, заключающихся в изъятии наркотика с рынка, перед решением двух других задач политического управления, выполнение которых способно обеспечить реализацию на практике принципа приоритета профилактики наркомании перед ее лечением и предупреждения наркопреступности перед уголовно-правовой борьбой с ней в каждом субъекте Российской Федерации.

Ведь для родителей, чьи дети идут в школу или поступают в вузы, уезжая в другие города, по сути ничего не меняется от того, что по всей стране изъято за год две, 4 или даже 14 тонн героина. Для них важно знать другое. Знать, что в образовательных учреждениях, в которых учатся их дети, реализуется политическая воля государства, представленная такими программами, которые позволяют сразу "схватить за руку" и остановить ученика или студента, как только он начнет потреблять незаконные наркотики. Или, по крайней мере, не позволять ему вовлекать в наркотизацию новых учеников, демонстрируя им безнаказанность нарушения правил внутреннего распорядка, устава образовательного учреждения и остальных административных и уголовных законов страны в течение учебного года. Ведь как налогоплательщики они имеют полное право на то, чтобы в государственных образовательных учреждениях действовали эффективные алгоритмы школьной политики, исключающие возможность пробовать наркотики, приобщиться к их регулярному потреблению, стать наркоманом. Еще в большей степени это относится к местам досуга молодежи. Однако в этом направлении российская антинаркотическая политика практически не меняется, несмотря на создание ФСКН России в 2003 г.

Противоположность направления интересов структурных подразделений ФСКН России не может не приводить к их столкновению. В этом нет ничего страшного, так как конфликт – это не обязательно что-то плохое. Конфликтология рассматривает конфликты в качестве неотъемлемого явления социальной, да и вообще любой жизни. Скорее наоборот, это должно помочь власти осознать необходимость конфликтного подхода к анализу всей наркореальности, раз уж это имеет место даже внутри самой ФСКН России.

Конфликтная парадигма позволяет понять, что "наркоситуация" в любом городе или субъекте Федерации – это не только формат правового понятия, определяемого через структуру, уровень и динамику наркопреступности в пределах какой-либо территории, как ее понимает большинство юристов. Наркоситуацию на территории любого административно-территориального образования необходимо так же анализировать еще и с междисциплинарных позиций, используя конфликтный подход. С позиции конфликтологического подхода наркоситуация – это всегда соотношение сил " за" наркотики и " против". Мы предлагаем это понятие определять через конфликтную парадигму следующим образом: "Наркоситуация – это совокупность показателей, характеризующих соотношение сил (статику) и результат противоборство (динамику) органов государственной власти (местного самоуправления) и наркорынка в пределах административно-территориального образования (федерального округа, субъекта Федерации, города, муниципалитета)"²¹

Раздел "наркоконфликтология – термины". URL: http://www.ecad.ru

.

ФСКН России, поставив перед собой задачи заниматься не только правоохранительной деятельностью, но и политикой, управлением и координацией – это, естественно, мощная сила на стороне "против" наркотиков. Но состоится ли служба МВП как эффективная управленческая структура, открытая для социального партнерства с граждански активным населением в закрытой правоохранительной спецслужбе, остается большим вопросом. Если нет, то тогда не будет решения проблемы, которого ждет от ФСКН России общество. Значит необходимо стремиться, чтобы ожидания общества и результаты работы ФСКН совпадали. Это возможно, если на основе категориального аппарата наркоконфликтологии создать единый словарь понятий (см. Приложение, стр. 239), необходимых для становления целостной антинаркотической политики и эффективного антинаркотического управления, и вооружить им наркокоординаторов из числа государственных служащих и лидеров общественных организаций. Поэтому мы продолжаем работать над уточнением категориального аппарата, и о его сегодняшнем состоянии можно судить на основе материалов сайта www.ecad.ru (разделы "наркоконфликтология" и "семинары ECAD"), на котором уже размещено более сотни понятий, используемых в специальных дисциплинах магистерской программы "наркоконфликтология", и мы полагаем, что без их внедрения в антинаркотическую деятельность органов власти у государства нет шансов на победу в его антагонистическом конфликте с наркорынком, что мы и наблюдаем последние десять лет в Санкт-Петербурге.

Литература